Дада   ::   Серегин Михаил Георгиевич

Аннотация: Красивая и юная, она ждала светлой и чистой любви. Но жестокое время ставит Дашу перед выбором – убогая бедность или деньги, заработанные собственным телом. А так хочется шикарной жизни… И почему бы не принять ухаживания престарелого мафиози? Но у негослишком много смертельных врагов. И Даша, сама того не желая, становится активной участницей кровавой интриги…

---------------------------------------------

Михаил Серегин

Дада

«Дома с рабынями, в платье пришельца узнавши, царица Голос возвысила свой и крылатое бросила слово:

«Странник, сначала тебя вопрошу; отвечай мне:

Кто ты? Откуда? И платье свое от кого получил ты?…»



Гомер, «Одиссея»

Пролог

Вчера ЭТО случилось с ней. Она была пьяна, он тоже. Как же она могла! А какое он имел право?! Почему все девушки должны пройти через это? В школе он не обращал на нее внимания, или она просто не замечала? В пьяном бреду трудно себя контролировать. Он ласкал ее. Где-то далеко-далеко в глубине сознания мораль заставляла ее противиться. Он сильнее, да и пил не так много, как она. Почему, зачем она напилась? Хотелось показать, что не хуже других? Пили все. Почему-то его родители не пришли в одиннадцать, как он уверял. А мама не беспокоилась, знала, что детки отмечают окончание десятого класса и немного спиртного и веселья при этом – вполне допустимо.

Может быть, она и могла бы сказать: «Нет». Но просто не помнила об этом. Как же можно столько пить… Все равно было больно… Неудобный диван, неумелые движения, какое-то лизание губ вместо поцелуев. Не было любви. Он просто одолел ее. Скот!..

Тем утром она решила, что никогда больше не позволит прикоснуться к себе ни одному мужчине. Но истории было угодно сложиться иначе…

* * *



– Мама! Где мои трусы? – голос Дарьи дрожал от волнения. – Через пять минут за мной должны заехать!

Девушка металась по двухкомнатной квартире в поисках своих «фирменных беленьких», за которые отдала всю свою стипендию.

– Ты, никак, для Гришки стараешься?

Нина Ивановна показалась из кухни – руки в боки, головная косынка сбилась набок, фартук в муке.

Дочь бросила на нее бешеный взгляд.

– Мама, ты не понимаешь! Я опаздываю!

– Посмотри в комоде. Если считать сверху – полка номер два. Левая!

Самая младшая из Даниловых метнулась в указанном направлении, а мать замерла в ожидании, наблюдая за голозадым чадом. Чуда не произошло, Дашка снова перепутала.

– Посмотри с другой левой стороны, – огорченно посоветовала мать. – Тебе уж два десятка лет, а ты все не выучишь, где право, где лево.

– Ма-а-а-аму, – жалобно протянула растеряха, – мне в армии не служить. – На пол летело исподнее, и, наконец, вот они. Чудо английской текстильной промышленности болталось на указательном пальце.

– Надеюсь, я тебе больше не понадоблюсь, – устало произнесла Нина Ивановна и пошла обратно на кухню.

«Дочка уже совсем выросла, – размышляла сорокатрехлетняя расчетчица, просеивая муку. – Скоро и внуки должны пойти. Девка видная, все на месте, ни фигурой, ни мордашкой, ни умом Бог не обидел».

Очнувшись от мыслей, она увидела, что мука сыплется не в блюдо, а мимо.

«Нехорошо это», – мелькнуло в голове и сразу же забылось.

– Мама, ты не брала духи?!

– Нет!

Дарья ожидала, что раздастся очередная претензия, и не ошиблась.

– Зачем это ты добро переводишь? Сейчас в Волгу залезешь, и куда денутся твои ароматы?

– Ради кавалера я на все готова! – играючи возразила дочь, появляясь на кухне в шортах и футболке навыпуск. – Ты мне дашь чего-нибудь в дорогу? – поинтересовалась Дарья, обильно поливая себя из единственного в доме флакона духов.

– На подоконнике пакет.

– И не лень тебе пироги ради соседки разводить?

– Езжай, езжай.

– На чем?! – взвилась Дарья.