Дело о королеве красоты   ::   Гарднер Эрл Стенли

— И оно гарантирует человеку, что не будут преданы гласности те или другие факты, если он этого не желает?

— Не совсем, — ответил Мейсон. — Всякий пункт закона имеет свои определенные подпункты. Если бы вы рассказали конкретно, что вас беспокоит, это сэкономило бы много времени, и я смог бы более точно ответить на ваш вопрос.

— Подпункты? — переспросила она. — Расскажите, пожалуйста, какие есть там подпункты.

— Если вы, например, идете по улице в толпе людей и фотограф снимает вас вместе с улицей и другими людьми, он имеет право поместить такую фотографию в журнале. Но, если фотограф снимает вас более крупным планом, он уже частично нарушает закон, а если он вздумает использовать этот снимок в коммерческих целях, то это уже полное нарушение закона… С другой стороны, если вы станете известной вследствие того, что стали, к примеру, жертвой грабежа или чего-нибудь аналогичного, или вы сами решите обратиться в общественные организации…

— Это понятно, — перебила она его, взглянув на часики. — И вы правы. Видимо, я не совсем точно сформулировала вопрос. Но, насколько я поняла, человек, который не хочет ненужной ему гласности, все-таки имеет на это право?

— За известными исключениями — да.

— А что вы скажете о правах человека, который участвует в конкурсе красоты?

— Выставляет свою кандидатуру? — спросил Мейсон.

— Да.

— То же самое относится и к этому человеку.

— И как долго может продолжаться это положение?

— Во всяком случае, такой человек неизбежно получает известность, пока идет конкурс… Как вас величать: мисс Эддар или миссис?

— Мисс! — сказала женщина резко. — Мисс Элен Эддар.

— Хорошо. И поймите, мисс Эддар, что это — относительно новые законы. И тут трудно говорить в общих чертах. К каждому случаю нужен свой подход.

— А теперь предположим, — продолжала Элен Эддар, — что вы вовлечены в какое-либо дело, где вы хотите сохранить свое право на негласность, — как вы должны поступить?

— Если вы сообщите мне конкретные факты, я могу приложить свой опыт к законам и дать вам подробный и вразумительный ответ. Если же вы попытаетесь сделать наоборот, то есть попросите меня сформулировать тот или иной пункт закона, а потом приложите его к фактам, то можете жестоко ошибиться. Мало знать законы — нужно уметь применять их.

Она на мгновение задумалась, закусила губу, нахмурилась, а потом, словно приняв внезапное решение, повернулась к Мейсону и сказала:

— Хорошо… Выслушайте меня. Двадцать лет назад в одном из городов Среднего Запада я участвовала в конкурсе красоты и завоевала первый приз. В то время мне было всего восемнадцать лет, и выигрыш главного приза вскружил мне голову. Я сразу же вообразила, что это открывает мне дорогу в Голливуд.

— И вы поехали в Голливуд на пробы? — спросил Мейсон.

— Да.

— И с тех пор живете здесь?

— Нет, — сказала она. — Я исчезла…

— Исчезли? — переспросил Мейсон с интересом.

— Да.

— По какой причине?

— Чтобы родить ребенка, — ответила она.

На какое-то время воцарилось молчание, а потом Мейсон сказал с сочувствием в голосе:

— Продолжайте.

— А сейчас, — продолжала Элен Эддар, — газета, выходящая в моем родном городе, начала цикл репортажей касающихся прошлого их города, которые так любят печатать мелкие газеты: события двадцатипятилетней, двадцатилетней, пятнадцатилетней давности и так далее.

— Понятно, — сказал Мейсон.

— И она, естественно, хочет опубликовать историю о том, как я завоевала первый приз на конкурсе красоты двадцать лет назад. Ведь это в свое время было для города целым событием. Я выиграла первый приз — и весь городок гордился мной. Тогда же, то есть двадцать лет назад, я поехала на кинопробы в Голливуд, но у меня ничего не вышло.