Дело обеспокоенного опекуна (Дело о заботливом опекуне)   ::   Гарднер Эрл Стенли

- Я узнал вполне достаточно из ваших собственных признаний.

- Может быть, вы все же позволите мне закончить?

- В вашем распоряжении две минуты, - довольно резко ответил Мейсон, взглянув на часы. - Я очень занят, и ваши дела интересуют меня не больше, чем вы сами.

Даттон покраснел, но тем не менее продолжал:

- Темплтон Эллис, отец Дезире Эллис, был одним из моих постоянных клиентов. Он умер четыре года назад. В то время Дезире было всего двадцать три года, она вращалась в кругу людей, которые не нравились ее отцу. Поэтому в своем завещании он доверил мне управлять всем своим состоянием с тем условием, чтобы я обеспечивал дочь необходимыми средствами по моему усмотрению. Он даже дал мне право, если я сочту это разумным, расходовать основной капитал. Я мог свободно покупать и продавать любые акции и другие ценные бумаги, входившие в наследство.

- То есть Эллис-отец поручил вам распоряжаться состоянием дочери?

- Да. Он сделал это, чтобы защитить ее состояние от нее самой.

- Но принял ли он какие-нибудь меры для защиты интересов дочери от вас?

- Никаких!

Молчание Мейсона было достаточно красноречивым.

- Общая сумма наследства составляла немногим более ста тысяч долларов. За четыре года, прошедшие после кончины отца, я передал Дезире примерно сто тысяч долларов.

Мейсон нахмурился:

- Мне послышалось, вы говорили о растрате четверти миллиона?

- Да... в некотором смысле.

- Не понимаю.

- Отец Дезире, как я уже сказал, вовсе не запрещал мне заниматься биржевыми спекуляциями, хотя сам всегда был весьма осторожен в таких делах. В частности, у него был пакет акций компании "Стир ридж ойл энд рефайнинг компани", которые я продал, никому об этом не сообщив, как и бумаги других неперспективных компаний, к которым Темплтон по каким-то личным причинам питал слабость. Сумма, полученная мною после продажи этих акций, оказалась значительной, и я разделил ее на три более-менее равные части. Одну часть я вложил в надежные ценные бумаги; на вторую приобрел акции, которые, по имевшимся у меня сведениям, имели серьезные шансы повыситься в цене. На последнюю треть я приобрел земельные участки в районах, которые, на мой взгляд, должны были быстро развиваться. Позднее я продал все это с большой выгодой, и таким образом возникла сумма в четверть миллиона.

- А как же налоги? - спросил Мейсон.

- Выплачивал из доходов, которые получал от собственности, записанной на мое имя.

- Но разве вы не были обязаны ежегодно отчитываться наследнице о своих действиях?

- Я этого никогда не делал, и мисс Эллис никогда не требовала у меня отчета.

- Она не интересовалась, что стало с ее деньгами?

- Ей казалось, что она в курсе дел. Сейчас она уверена, что у нее не осталось ни цента, поскольку я ежемесячно давал ей не менее двух тысяч долларов с самого дня смерти ее отца.

- Две тысячи долларов в месяц? Она, наверное, что-то откладывала?

- Наоборот, у нее были долги. Нет большей простофили в денежных делах, чем Дезире! Она занимала у кого ни попадя. Тогда я положил все деньги на свое имя.

- Понимаю.

- Надеюсь, что так. - Даттон смотрел на адвоката с тревогой и надеждой.

- Вы совершили множество преступлений: растрату, присвоение имущества, злоупотребление доверием... - Мейсон переглянулся с Деллой, сидевшей в углу комнаты.

- Все это так, - подтвердил Даттон, - но я продолжаю считать, что поступил правильно.

- Чего же вы хотите от меня? - спросил Мейсон.

- Срок, указанный в завещании Эллиса, истекает через три месяца. Тогда я должен буду предоставить отчет о своих действиях и передать Дезире все деньги, которые у меня остались.

- А вы не в состоянии этого сделать?

- В том-то все и дело! - сокрушенно воскликнул Даттон. - Хотя бы потому, что все деньги вложены в банк на мое имя.