Буденный: Красный Мюрат   ::   Соколов Борис Вадимович

В 1892-м Семен начал работать мальчиком на побегушках у купца первой гильдии Яцкина, а до этого он уже помогал отцу пахать землю. У Яцкина он оставался несколько лет – привозил товары в лавку, бегал с поручениями, прибирался в купеческом доме.

После Яцкина юному Буденному довелось работать помощником кузнеца. Его отец пользовался уважением среди односельчан – он был выборным старостой иногородних, заступался за них перед местным казачьим атаманом. Это, кстати сказать, доказывает, что совсем уж захудалыми бедняками Буденные не были. Скорее – из более или менее крепких середняков. Кулаки на общественные должности обычно не шли, – все их время отнимало хозяйство, – но и бесштанную голытьбу на них тоже никогда не выбирали. Раз свое хозяйство не смог поставить, где уж ему представлять общественные интересы!

В семье Буденных по вечерам умели веселиться, несмотря на тяжелые трудовые будни. Отец хорошо играл на балалайке, а Семен – на гармошке. Страсть к гармони Семен Михайлович сохранил на всю жизнь. Его игру ценил Сталин, и это немало способствовало карьере Буденного.

Хотя с ранних лет Семену Михайловичу пришлось трудиться ради куска хлеба, он всегда находил время отдаться любимой страсти – лошадям. Его односельчанин Константин Федорович Новиков вспоминал: «Семен с малых лет любил лошадей. На масленицу у нас обычно устраивались соревнования – надо было на всем скаку поднять с земли фуражку и надеть ее на голову, пролезть на галопе под живот лошади и сесть с другой стороны. Семен всегда здесь был первым».

Уже к 17 годам Буденный был одним из лучших наездников в станице. И получил первую в жизни награду, пусть и довольно скромную. Летом 1900 года станицу Платовскую посетил военный министр генерал А. Н. Куропаткин. В его честь были устроены скачки с рубкой лозы и чучел. От иногородних выступил Семен Буденный – он лихо рубил чучело, потом лозу, обошел всех и пришел к финишу первым. Семен уже тогда умел выжать из лошади все силы, но так, чтобы конь при этом остался в строю. Куропаткин наградил победителя серебряным рублем.

Было ли это на самом деле, сказать трудно. Документов, естественно, сохраниться не могло – не стал бы министр на каждый наградной рубль смету оформлять. И знаем мы об этом эпизоде только со слов самого Семена Михайловича. А он, как выясняется, частенько любил прихвастнуть, причем особенно много фантазий вышло из-под пера его лиг-сотрудников касательно первого периода его биографии – до службы в Красной армии.

Позднее Семен был смазчиком и кочегаром на локомобильной молотилке купца Яцкина, а затем будто бы даже дорос до машиниста. Последнее, кстати, вызывает сомнения. Ведь образование у него было только начальное, а работа машиниста все-таки требовала определенных технических знаний. Как вспоминала дочь маршала Нина, «когда Григорий уехал, старшим из сыновей стал папа. Для начала его отдали мальчиком в магазин к купцу Яцкину. Папа был интересный мальчишка, и дочери Яцкина с ним много возились… В пятидесятые годы они ему звонили и просили помочь. Им хотелось машину купить. Папа им помог – в свое время сестры Яцкины и грамоте его выучили, и математике, а он добро помнил».

Нина Семеновна упомянула об эмиграции брата Семена Григория. Этот факт позднее, когда Буденный стал одним из вождей Красной армии, мог сильно повредить его карьере. Ведь у Семена Михайловича появилась бы в анкете очень опасная во второй половине 30-х годов графа – наличие родственников за границей. Да не каких-нибудь там дальних, седьмая вода на киселе, не троюродного племянника, а самого настоящего родного брата. Однако, судя по всему, Семену Михайловичу удалось утаить эмиграцию брата и от НКВД, и от кадровиков Наркомата обороны.