Я - подводная лодка !   ::   Черкашин Николай

А 28 апреля 1905 года в бухте Преображенья, что в 70 милях от Владивостока, русские подводные лодки "Дельфин", "Сом" и "Касатка" впервые в мире вышли в атаку на японские корабли. Так почему же мы должны отмечать столетие своего подводного флота аж в 2006 году? Что это, как не казенный произвол над историей?

Будем надеяться, что жизнь сама расставит все точки над "i". Тем более что фактически в России уже начали отмечать знаменательную дату не обильными застольями, а реальными делами. Так, 4 декабря 2001 года российскому флоту была передана крейсерская подводная лодка "Гепард", сразу же ставшая рекордсменом по части бесшумности.

А 16 сентября 2001 года на берегу озера Разлив, что под Сестрорецком, моряки торжественно открыли часовню Святого Николая Чудотворца. Именно в этом озере ровно 280 лет назад было испытано первое "потаенное судно", прообраз подводной лодки, созданный подмосковным крестьянином Ефимом Никоновым. В часовне поставлены памятные доски с названиями всех погибших в ХХ веке российских и советских подводных лодок.

В Гаджиеве, на флотилии атомных подводных лодок Северного флота, прошел первый фестиваль флотских бардов. Это тоже небывалое в своем роде событие. Моряки поют, когда очень трудно. Сегодня, после гибели "Курска", очень трудно... Может быть, поэтому появились новые - прекрасные - песни о море и моряках. Вот и в название этой книги легла строчка из популярной подводницкой песни: "Я - подводная лодка!" А дальше такие слова:

Днем и ночью стучит Дизель - сердце мое стальное.

Я - подводная лодка.

Но мне без людей не прожить.

Эта книга о людях в отсеках подводных лодок и о судьбах кораблей. И посвящается она Столетию подводного флота России.

Часть первая

"КУРСК": ВСПЛЫТИЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Вместо вступления

"Плывут прощальные венки, и все - терновые..."

Видяево... Годовщина гибели атомного подводного крейсера "Курск". Из фиорда Ура-губы не видно морского горизонта, его загораживают скалы, поросшие корявыми деревцами и буйными мхами... Север обрамил общее горе достойно и строго: скалы, море и чайки-плакальщицы; в меру солнца и в меру дождя.

У этого плавпирса "Курск" чаще всего стоял с норда, с северного борта плавучего причала. Теперь здесь щемящая пустота, а с зюйда, с другой стороны, ошвартован его однотипный собрат - атомный подводный крейсер с крылатыми ракетами "Воронеж". Точно так же год назад стоял здесь "Курск", гороподобно высясь над водой и пирсом, подставив черное шаровидное лбище заполярному солнцу. Сейчас, в годовщину гибели "Курска", за глыбой рубки замер в парадном строю экипаж "Воронежа" - точь-в-точь как на том снимке, что облетел весь мир, - живая гребенка одношереножного строя, подводная сотня, атомная рать. Некоторые офицеры, мичманы и матросы этого корабля оказались навечно прикомандированы к экипажу "Курска", многие служили когда-то на нем, как нынешний командир - старпомом или нынешний инженер-механик - командиром БЧ-5. Им сегодня труднее, чем другим морякам, потому что они каждодневно и ежечасно живут в ауре скорбной памяти боевых товарищей, которая поджидает их в каждом отсеке, на каждой перекладинке входного трапа... Но они живут и служат за двоих - за себя и за тех парней, которых поминала в тот день вся страна. На всем флоте - от Камчатки до Полярного, от Балтийска до Севастополя были приспущены флаги. Северный флот встал в Видяеве прощальным парадом на предпричальном плацу. Сюда прибыли подразделения от всех родов его войск - и от эскадры надводных кораблей, и от морской пехоты, повоевавшей в Чечне, и от морской авиации; прибыли почетные караулы от пограничников Арктики, от ПВО Заполярья.