Красотой Японии рожденный   ::   Кавабата Ясунари

Аннотация: Кавабата Ясунари (1899-1972) – всемирно известный японский писатель, книги которого переведены на многие языки. В 1968 г. ему была присуждена Нобелевская премия по литературе `за писательское мастерство, которое с большим чувством выражает суть японскогообраза мышления`. Произведения Кавабаты, написанные в изысканном стиле и удивительно лиричные, проникнуты красотой просветленной печали.

---------------------------------------------

Ясунари Кавабата

Красотой Японии рожденный



Цветы – весной,

Кукушка – летом.

Осенью – луна.

Холодный чистый снег –

Зимой.

Дзенский монах Догэн (1200 – 1253) сочинил это стихотворение и назвал его «Изначальный образ».

Зимняя луна.

Ты вышла из-за туч,

Меня провожаешь.

Тебе не холодно от снега?

От ветра не знобит?

А это стих мудреца Мёэ (1173 – 1232).

Когда меня просят что-нибудь написать на память, я пишу эти стихи. Длинное, подробное предисловие, напоминающее ута-моногатари [1] , предпослано стиху Мёэ и проясняет его смысл.

«Ночь. 12 декабря 1224 года. Небо в тучах. Луны не видно. Я вошел во дворец и, усевшись, погрузился в дзэн [2] . Когда наконец настала полночь, время ночного бдения, и я отправился из верхнего павильона в нижний, луна вышла из-за туч и засияла на сверкающем снеге. С такой спутницей мне не страшен и волк, завывающий в долине. Пробыв некоторое время в нижнем павильоне, я вышел. Луны опять не было. Пока она пряталась, прозвенел послеполуночный колокольчик, и я опять отправился наверх. И тут луна снова вышла из-за туч и снова сопровождала меня. Поднявшись наверх, я направился в зал. Луна же, нагоняя облако, всем своим видом показывала, что собирается скрыться за вершиной соседней горы. Ей, видимо, хотелось сохранить в тайне нашу совместную прогулку».

Затем следовал упомянутый стих. И далее: «Увидев, как луна прислонилась к вершине горы, я вошел в зал.

И я приду туда,

К вершине,

И ты, луна, приди.

И эту ночь, и ночь за ночью

Ты будь, луна, со мной».

То ли просидев остаток ночи в зале, то ли вернувшись в него под утро, Мёэ написал:

«Открыв глаза, я увидел за окном предрассветную луну. Все время я сидел в темноте и не мог сразу понять, откуда это сияние: от моей ли просветленной души или от луны.

Моя душа

Ясный свет излучает.

А луна, пожалуй,

Думает,

Что это ее отражение».

Если Сайге называют поэтом сакуры, то Мёэ – певец луны.

О как светла, светла.

О как светла, светла, светла.

О как светла, светла.

О как светла, светла, светла, светла

Луна!

Стих держится на одной взволнованности голоса.

От полуночи до рассвета Мёэ сочинил три стиха «О зимней луне», следуя словам Сайге: «Когда сочиняешь стихи, не думай, что сочиняешь их». Словами в тридцать один слог [3] Мёэ доверительно разговаривает с луной не только как с другом, но и как с очень близким человеком.

«Глядя на луну, я становлюсь луной. Луна, на которую я смотрю, становится мною. Я погружаюсь в природу, соединяюсь с ней».

Сияние, исходящее от «просветленного сердца» монаха, просидевшего в темной комнате до рассвета, кажется предрассветной луне ее собственным сиянием.

Как явствует из подробного предисловия к стихотворению «Провожающая меня зимняя луна», Мёэ, погруженный в религиозные и философские раздумья, войдя в зал, передал в стихе пережитое им ощущение встречи, незримого общения с луной. Я выбираю этот стих, когда меня просят что-нибудь надписать, за его удивительную мягкость и задушевность.

О зимняя луна, ты то скрываешься в облаках, то появляешься вновь, освещая мои следы, когда я иду в зал дзэн или возвращаюсь оттуда. С тобою мне не страшен и волк, завывающий в долине.