Пан Печерица и лопатка   ::   Стаднюк Иван

Если бы кто раньше сказал Михасю, что штыком можно окопаться, как и саперной лопаткой, он ни за что не поверил бы... А вот же окопался.

Утро встретил Михась в глубоком окопе. Солдат был готов к отражению вражеской атаки, но далеко не спокоен. А если опять команда вперед? Неужели снова придется окапываться штыком?

Михась знал, что нужно доложить о своем положении командиру отделения. Но стыд жег его щеки, и он медлил, откладывая доклад с минуты на минуту.

Вдруг он увидел, что недалеко от его окопа ползет незнакомый солдат в окровавленной на правом плече гимнастерке.

- Браток! - позвал Михась раненого. Но солдат не слышал. Тогда Михась, невзирая на обстрел, выбрался из своего окопчика, в несколько шагов настиг раненого и упал рядом с ним.

- Браток! - прямо в ухо ему горячо зашептал Михась. - Отдай мне лопатку, зачем она тебе в санбате?

Раненый удивленно поднял брови на бледном, покрытом капельками пота лбу, не понимая, что от него хотят.

- Лопатку, оставь лопатку!..

- Ну нет. Это имущество казенное. Как отчитаюсь? Да и мне пригодится... Перевяжусь - и вернусь в цепь...

Михась умолк, не зная, что ответить. А солдат ждал, пока тот уступит ему дорогу.

- Браток, - опять зашептал Михась, - дай, браток. Возьми мои часы за это. Почти новенькие, батька подарил... - Михась торопливо отстегнул часы и сунул их к глазам раненого.

Солдат оторопело смотрел на ярко сверкавшие часы, потом посмотрел в лицо Михасю и сказал:

- Без надобности мне чужие часы. Дай дорогу... - Но потом, подумав, добавил: - Ладно, отстегивай лопатку, вояка. А подарок батьки беречь надо...

Бой кончился. Через переправу потянулись колонны нашей пехоты, которой после стычки с "бродячим котлом" охотно уступали дорогу обозы. И шоферы на своих грузовиках уже так не рвались вперед.

А третья рота, принявшая на себя основной удар гитлеровцев, расположилась на опушке леса. Солдаты, рассевшись на траве, одни чистили оружие, другие гремели котелками, готовясь к завтраку. На лесной дороге дымилась кухня.

Со стороны походной кухни показался Петр Козев. В руках он держал малую саперную лопату. Увидев Михася Печерицу, колдовавшего под кустом орешника над своим вещмешком, Козев повернулся к нему спиной и, обращаясь к солдатам, громко спросил:

- Кто может сказать, где пребывает сейчас пан Печерица?!

Михась вскочил на ноги, подбежал к Козеву.

- Дядько Петро, - зашептал он, - это между нами... Давайте лопату.

Козев вручил Михасю малую саперную, что-то еще хотел сказать, но, встретившись взглядом с глазами Печерицы, только крякнул и промолвил:

- Так-то оно...

Василий Ивлев, вытянув свои длинные ноги, лежал на боку и с усмешкой наблюдал, как Михась отпарывал, а затем снова пришивал к кожаному чехлу лопатки петлю, которая надевается на ремень. Ивлеву была известна история, приключившаяся с Печерицей ночью. Михась не удержался - рассказал все дружку.

- Обе будешь таскать? - спросил он у Михася.

- А то как же? - удивился Печерица. - Объявится хозяин, вернуть нужно. - И он начал подгонять снаряжение - надел ремень с двумя лопатками, подсумками, гранатной сумкой, приладил за спиной вещмешок, взялся за скатку.

- На верблюда похож, - хмыкнул Ивлев. - А почему ж командирский ремень спрятал?

- Ни к чему он мне, - хмуро ответил Михась. - Солдат должен быть солдатом.

1952