Друг народа... Да? (Жан-Поль Марат, Франция)   ::   Арсеньева Елена

Однако народ, хоть и голодал, все еще продолжал поклоняться своему Bon Roi, доброму королю. И если бы еще не приложила ко всему руку «красная революционная печать», среди которой особенно красной и революционной являлась газета «Ami du Peuple», неизвестно, как повернулось бы дело. Может, и кошмарной революции не было бы.

«Ami du Peuple» в переводе с французского – «Друг народа». Эту газету издавал Марат, он же был ее редактором и ведущим (единственным) пером. Кстати, очень забавно, что по-французски слово peuple («народ») женского рода. Собственно, толпа. Вот для толпы Марат и писал, вот для толпы он и стал кумиром и вдохновителем, и даже Камилл Демулен, даже Шодерло де Лакло, принадлежавшие к тем же неистовым писакам, которые с каким-то пьянящим чувством вседозволенности старались ввергнуть страну в кровь и огонь, были по сравнению с ним просто мальчиками из церковного хора.

В жестокости, убийствах увидел Марат средство достигнуть власти над народным умом. В своей газете с упорством маньяка как раз и требовал кровопролития – убивать аристократов! Вот что он писал в июне 1790 года: «Еще год назад пять или шесть сотен отрубленных голов сделали бы вас свободными и счастливыми. Сегодня придется обезглавить десять тысяч человек. Через несколько месяцев вы, может быть, прикончите сто тысяч человек: вы совершите чудо – ведь в вашей душе не будет мира до тех пор, пока вы не убьете последнего ублюдка врагов Родины…»

Раздирая ногтями все тело (экзема вынуждала его сидеть в ванне с теплой водой и так работать), он лихорадочно выдавал на-гора смертельно опасные строки: «Перестаньте терять время, изобретая средства защиты. У вас осталось всего одно средство, о котором я вам много раз уже говорил: всеобщее восстание и народные казни. Нельзя колебаться ни секунды, даже если придется отрубить сто тысяч голов. Вешайте, вешайте, мои дорогие друзья, это единственное средство победить ваших коварных врагов. Если бы они были сильнее, то без всякой жалости перерезали бы вам горло, колите же их кинжалами без сострадания!»

Члены Национального собрания, которые ратовали за бескровную смену власти, в конце концов устали от его истерики. Все они были люди умные и прекрасно понимали те психологические пружины, которые были «сокрытый движитель» Марата: мелкий литератор, неудачный физик, опытный врач-венеролог получил возможность выставить свою кандидатуру в спасители Франции. У Мирабо, Лафайета, Кондорсе, Бриссо были выигрышные билеты; все они годами ставили именно на эту лотерею, были профессиональными политиками. Марат, как очень многие другие, выиграл без билета: кто до революции знал, что он «друг народа»? Теперь можно было это доказать, что было и не очень трудно.

Он избрал верный путь, частью сознательно (человек он был весьма неглупый), частью следуя своей природе, которая быстро развивалась. Марат «творил новую жизнь», но и новая жизнь творила Марата. Его природная завистливость нашла выход в травле всех и вся, мания величия осложнилась манией преследования, а болезненная нервность стала переходить в сумасшествие – сначала медленно, потом все быстрее.

Члены Национального собрания были раздражены тем, что за их счет какой-то Марат желает залить Францию кровью. В тот день, когда Марат написал в своей газете: «К оружию, граждане!.. И пусть ваш первый удар падет на голову бесчестного генерала (имелся в виду всего-навсего Лафайет, герой освободительной войны в Америке!), уничтожьте продажных членов Национального собрания во главе с подлым Рикетти (имелся в виду всего-навсего знаменитый адвокат Мирабо, главный идеолог революции, некто вроде французского Плеханова), отрезайте мизинцы у всех бывших дворян, сворачивайте шею всем попам.