Спасенная книга. Воспоминания ленинградского поэта. :: Друскин Лев Савельевич
Страница: 3 из 129 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЯ очень люблю сайт tululu 18.08.10 - 20:51 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Спасенная книга. Воспоминания ленинградского поэта. :: Друскин Лев Савельевич
Рассердившись на бабушку, она пригрозила:
— Вот убегу из дому и ничего не буду есть, кроме булки с маслом и с вареньем. Старшего брата она не застала в живых. Юноша с прекрасным лицом — бродячий актер, как бы сошедший со страниц романа "Блуждающие звезды". В отличие от мамы, папа был столичная штучка, уроженец и житель большого города — Вильно. В семнадцатилетнюю провинциалку, приехавшую учиться на фармацевта, он влюбился с первого взгляда, но ему пришлось ухаживать шесть лет прежде, чем она дала согласие. Сейчас такого и не бывает! Я держу в руках белую карточку с тисненым узором. Буквы, выведенные с наивной старательностью, извещают: "Дарья Ильинична Тумаркина и Савелий Львович Друскин повенчаны". В наши годы мамина родина, местечко «Мир», стало городом. Приехавший оттуда человек сказал: — Я очень любил вашу маму. И смущенно добавил: — Ведь она была такая красивая! Да, мама была красавицей. Только я один этого не понимал. Дети, вообще, мало чего замечают: мама и мама. Ну, конечно, добрая, хорошая. А что красавица — это я теперь вижу, на фотографии. Сидит, задумавшись, у окна моя мама, моя боль, мое воспоминание. И такая прелестная, что хватит об этом — не стоит рвать душу. УЛИЦА МОЕГО ДЕТСТВА – 7-ая Советская — улица моего детства! В хорошую погоду я лежу на двух подушках на широком подоконнике. 21 Напротив — наискосок — пустырь. На нем, если мне везет, взрослые мальчики играют в мяч. Старый человек катит по мостовой голубой короб, кажущийся отсюда домиком, и выкрикивает: — Мороженое! Хорошее! Сладкое, мягкое, без костей! Когда мне покупают мороженое, я и радуюсь, и огорчаюсь. На вафлях выдавлено: Коля, Галя, Петя. А у меня редкое имя — Лева, и такой вафли почти никогда нет. Брат старше меня. К нему приходит девочка — Беба. Иногда она разрешает и они целуются через полотенце. Но мне это неинтересно, я предпочитаю смотреть на улицу. С работы возвращается папа. Внизу, на панели, он странный и совсем другой. Его сопровождает кот Серко, который ходил встречать его на остановку. Где-то недалеко есть место с волшебным названием "Мальцевский рынок", но там я не бывал ни разу. А это что за голос? Ну конечно же, халат-халат: пожилой татарин с мешком за плечами. Он уныло и громко выстанывает: "Костей, тряп, бутыл, бан!" — и, задрав голову, смотрит на окна. Вчера мама сделала ему знак, он поднялся к нам и ушел, затолкав в мешок охапку рваного шмутья. Я — счастливый мальчик! Вчера меня перенесли через площадку в другую квартиру, и я целых полчаса держал возле уха наушник. Правда, получилось не вполне удачно: музыки не было и говорили о чем-то непонятном. Зато на первое мая нас пригласили в гости — угол Невского и Литейного — чтобы я увидел в окно демонстрацию. А пока я лежу на подоконнике. Мимо проехал грузовик, а такое ведь тоже бывает не часто. По улице громыхает другая тележка, и слова другие, не про мороженое. Человек кричит: — Точить ножи-ножницы! Я мысленно упрашиваю его: остановись! — и он выполняет мою просьбу. 22 Из подъездов выбегают женщины. Собирается толпа. Жужжит точильный камень. Жизнь удивительна, она вся состоит из развлечений. А сегодня вообще какой-то особенный день. "Не разряженная, не светская — Стены в пятнах, булыжник сер… Чем гордишься, 7-ая Советская? Где тебе до 8-ой, например!" Неправда! Она такая широкая и красивая — 7-ая Советская, улица, моего детства! ДЯДЯ ЛЭЙВИК – У нас в квартире, в комнате, забившейся в угол коридора, жили сестра бабушки тетя Этка и ее муж дядя Лэйвик. У них всегда пахло не то клеем, не то мазутом. С этим запахом смешивался стойкий запах скипидара. Тетя Этка и дядя Лэйвик были кустари. На керосинке постоянно кипела и булькала большая желтая кастрюля. Ее содержимое разливалось по формочкам. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|