Сталин и Хрущев   ::   Балаян Лев Ашотович

Но вот историки братья Жорес и Рой Медведевы (Неизвестный Сталин. М.: Права человека, 2001. С.32) справедливо замечают: «Письмо Тимашук, адресованное не Сталину, а начальнику управления охраны МГБ Н. Власику, было написано 29 августа 1948 года . Оно касалось диагноза, поставленного А. Жданову и было вполне обоснованным, учитывая то, что Жданов был тогда ещё жив». И.В. Сталину же доложили, будто были некие « доносы доктора Тимашук», то есть вождя  сознательно дезинформировали.

А что за ложь бросал в историю старый «сказочник» Хрущёв на ХХ съезде? «Давайте также вспомним, – заявил он, – «дело врачей-вредителей» (оживление в зале). На самом деле не было никакого «дела», кроме заявления женщины-врача Тимашук, на которую, по всей вероятности, кто-то повлиял (?) или же просто приказал (?) (кстати, она была неофициальным сотрудником органов государственной безопасности (откуда, интересно, у Хрущёва такая уверенность относительно Тимашук? – Л. Б. ) написать письмо Сталину (?), в котором она заявляла, что врачи якобы применяли недозволенные методы. Для Сталина было достаточно такого письма, чтобы прийти к немедленному заключению, что в Советском Союзе имеются врачи-вредители. Он дал указание арестовать группу видных советских медицинских специалистов». Юрий Мухин утверждает: «Не исключено, что и сам Сталин узнал о дополнительном аресте врачей-евреев из газет», потому что не они лечили Жданова, а те, кто его лечил – Егоров и Виноградов – уже были арестованы.

Непосредственным исполнителем грязной работы по приписываемым ныне И.В. Сталину фабрикациям «дела врачей», «ленинградского дела» и «дела Еврейского антифашистского комитета», члены которого при нём же были расстреляны, был партийный функционер, Министр МГБ Семён Игнатьев, сначала друг Маленкова, затем друг Хрущёва, которого в буквальном смысле слова спасли от ареста его друзья-подельники Маленков и Хрущёв, организовав скоропалительный арест Берия, который вскрыл все злоупотребления Игнатьева. После ХХ съезда все эти дела были пересмотрены, «жертвы произвола бывшего МГБ» – реабилитированы, а организатор этого произвола – Игнатьев – был направлен Хрущёвым в Башкирию, нет не в ссылку, но… секретарём Башкирского обкома КПСС (декабрь 1953 года), а спустя 4 года – как ни в чём не бывало он становится секретарём Татарского обкома, то есть преступник Игнатьев был спасён, и был спасён Хрущёвым!

Вот мнение Судоплатова на этот счёт: «Вся правда в отношении «дела врачей» так никогда и не была обнародована, даже в период горбачёвской гласности. Причина в том, что речь шла о грязной борьбе за власть, развернувшейся в Кремле перед смертью Сталина и захватившей, по существу, всё руководство»…( Судоплатов П.А . Спецоперации. Лубянка и Кремль. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997. С.307).

Посмотрим,  какие доводы в пользу своей версии о насильственной смерти И.В. Сталина выдвигает Авторханов в книге «Загадка смерти Сталина» (я привожу лишь те из них, которые заслуживают внимания – Л.Б. ): а) накануне заболевания всю ночь субботы 28 февраля И.В.Сталин провёл за беседой именно с этой «четвёркой», причём о характере беседы, поведении ее участников имеются весьма противоречивые, порой полярно противоположные суждения. (Так, в своих «мемуарах» Хрущёв подчеркивает её миролюбивый и даже дружеский характер, а Волкогонов, напротив, утверждает, что И.В.Сталин «был раздражён», «слова его звучали зловеще», «онне скрывал своего недовольства». Впрочем, оба автора не гнушаются использовать в своем «историографическом творчестве» метод художественного вымысла, а потому не могут считаться источниками достоверной информации – Л.Б .); б) вечером 1 марта охрана И.В.