Трудная наука побеждать   ::   Бирюков Николай Иванович

Белорусов рассказал мне, что помимо боев в трудных условиях Северо-Западного фронта многие десантники воевали и в тылу у гитлеровцев. 25-й и 27-й полки шесть месяцев подряд вели такие бои. А первый опыт они приобрели еще в сорок первом, в горькое лето отступлений.

Я спросил Белорусова, какие же качества особенно отличают десантников.

— Десантник никогда не уйдет и не отступит, не выполнив задачи. Никогда не оставит на поле боя раненого товарища. Ни при каких условиях не бросит оружия, — ответил он не задумываясь.

И все же, несмотря на отличную подготовку и солидный боевой опыт, моим гвардейцам нужно было еще многому научиться. На северо-западе им, например, не случалось отражать массированные танковые атаки.

Так как необходимых для обучения трофейных танков у нас не было, мы обратились за помощью в Москву, в Управление трофейного оружия. И вскоре нам доставили танки. Практическое обучение началось. В ходе его я постарался использовать методы ускоренного обучения, практиковавшиеся в 214-й стрелковой дивизии.

4-я гвардейская армия пока что лишь издалека наблюдала за грандиозным сражением, развернувшимся на Курском выступе. Прошел июль, первая половина августа. Ни идеальная для действий крупных танковых соединений равнинная местность, ни спланированные по всем классическим канонам клещи — ничто не помогло гитлеровским генералам. Клещи не сомкнулись. «Сила силе доказала, сила силе — не ровня», как сказал поэт.

Советские войска перешли в контрнаступление. Уже освобождены Орел и Белгород, бои идут за Ахтыркой и на подступах к Харькову. Битва вступает в свой последний этап.

Наш 20-й гвардейский снова на марше. Наконец-то мы идем к линии фронта, а не параллельно ей, по рокадным дорогам, как бывало не раз до этого.

Солнце поднялось уже высоко, когда, закончив проверку дивизий, отдыхавших после ночного марша, я ехал с полковником Филиновым вдоль южного берега Ворсклы. Несколько дней назад здесь прошла 27-я армия генерал-лейтенанта С. Г. Трофименко. Изрытые снарядами поля, десятки подбитых танков и самоходных орудий. А по обочинам дороги — кучами и в одиночку — немецкие автомашины и тягачи, обгорелые, раздавленные, сброшенные в кюветы наступающими советскими войсками.

Полковник Филинов с живейшим интересом осматривается вокруг. Это ведь его первые фронтовые впечатления. Он прибыл в корпус незадолго до меня из Москвы.

Поле и дорога замусорены бумажной макулатурой. Тут найдешь все — от оперативных донесений до порнографических фотоснимков и аккуратно пронумерованной личной переписки. Не ищи только классиков мировой литературы — они у фашистов не в моде.

Впереди над зелеными кронами показались черепичные крыши — город Грайворон. На главной его площади мы увидели толпу, в ней были и военные.

— Товарищ генерал, осматриваем новые немецкие танки! — доложил старший из офицеров.

Танки и в самом деле были новехонькие — словно только что с конвейера.

Тут ко мне подошел начальник штаба корпуса полковник М. И. Забелин. Он сообщил, что через офицера связи получена важная информация о положении на фронтах.

Михаил Иванович Забелин, как и Филинов, прибыл в корпус недавно. Несколько лет он работал военным советником в нашем посольстве в Китае, а до этого был начальником штаба кавалерийского корпуса. Словом, человек опытный. Это чувствуется по его докладу — неторопливому, лаконичному.

— Воронежский и Степной фронты продолжают успешно продвигаться, говорил Забелин. — Однако в районе Ахтырки — неприятности. Танковая группировка противника нанесла сильный контрудар и овладела городом. Армия генерала Трофименко, по следам которой идет наш корпус, ведет там тяжелые бои. В связи с этим Ставка передала нашу армию Воронежскому фронту, под начало генерала армии Ватутина.