У истоков полифонического романа   ::   Бондарев А

Все сказанное участниками спора о преимуществах исторического мышления над мифологическим имело самое непосредственное отношение к роману нового времени, который медленно, но неотвратимо пробивал себе дорогу не только в полемике с давно сложившимися и признанными эпическими, драматическими и лирическими жанрами, но и с прециозным романом, этой французской разновидностью барокко. "Экстравагантный пастух" и "Правдивое комическое жизнеописание Франсиона" Шарля Сореля, "Комический роман" Поля Скаррона, "Буржуазный роман" Антуана Фюретьера и другие авантюрно-бытовые романы XVII в. представляют собой пародию на декоративную экзотику и бутафорские реалии прециозного романа, изображающего французских придворных в облачений античных героев:

"Французов в римлян вам не следует рядить", - одергивал Буало прециозных авторов. Собственная судьба романа нового времени увлекала его в сторону от мифологических, эпических и галантно-героических сюжетов, настраивала на изображение героя, вовлеченного в реальные исторические события. И вот в романах мацам де Лафайет "Принцесса Монпансье", "Заида", "Графиня Тандская" и, конечно же, "Принцесса Клевская" географические и культурно-исторические реалии - уже больше не экзотический орнамент из раритетов и курьезов, а среда обитания, атмосфера, в которой живут, воздух, которым дышат герои.

В XVIII веке наметившаяся ориентация на достоверность подкрепляется новой мотивировкой. В поисках убедительных художественных средств роман нового времени избирает форму "человеческого документа", отмеченного всеми достоинствами и недостатками "сырого", необработанного жизненного материала. Так, наряду с "жизнеописаниями" ("Жизнь Ласарильо с Тормеса", "Жизнь Марианы" Пьера Мариво), "приключениями" ("Приключения Гусмана де Альфараче" Матео Алемана), "историями" ("История жизни пройдохи по имени дон Паблос" Франсиско Кеведо, "История кавалера де Грие и Манон Леско" Антуана Прево) появляются "мемуары" ("Мемуары графа де Граммона" Антуана Гамильтона, "Мемуары графа де Коммиджа" мадам де Тансен), "письма" ("Персидские письма" Шарля Луи Монтескье, "Юлия, или Новая Элоиза" Жана Жака Руссо, "Опасные связи" Шодерло де Лакло) и т.п.

Но вот парадокс! За смелое и откровенное обращение к действительности современники подвергли реалистический роман XVIII века резким и во многом несправедливым упрекам в безнравственности и небрежении правилами вкуса. По мнению непреклонных эстетов и моралистов, принявших участие в обсуждении этого вопроса, роман, изображая жизнь как она есть, заражается ее антиэстетизмом и извращает добрые нравы. Эстетическую и моральную критику романа возглавил иезуит отец Поре. В речи, произнесенной 25 февраля 1736 г. в Коллеже Людовика Великого, он потребовал запретить романы на том основании, что они "отравляют своей вредоносностью все сколько-нибудь близкие к ним жанры" и "...наносят двойной ущерб нравам, прививая вкус к пороку и попирая ростки добродетели".

Историк и литературный критик Брюзен де ла Мартиньер в "Общем введении к изучению наук и изящной словесности" (1756) заявил, что "те, кто посвящает свой досуг чтению романов, портят вкус, проникаются ложными воззрениями на добродетель, сталкиваются с непристойными образами, незаметно привыкая к ним". Даже коллективный труд просветителей, знаменитая "Энциклопедия" в статье под названием "Роман" (1762), отдавая должное романам Мари Мадлен де Лафайет и Антуана Гамильтона, утверждала, что "большинство других, последовавших за ними романов нашего века" являют собою либо продукцию, начисто лишенную фантазии, способную испортить вкус, либо, что еще хуже, непристойные описания, вызывающие справедливый протест порядочных людей".