Журналистика и разведка   ::   Чехонин Б

Прогресс! Во всем замечательный прогресс!

Мы, советские корреспонденты, торжествующе поглядывали на иностранных коллег - что, мол, получили! Вспомнить бы нам в тот момент известную поговорку - "смеется тот, кто смеется последним"! Через считанные месяцы Светлана Иосифовна объявилась в американском посольстве в Москве и запросилась обратно в США - туда, чье правительство и ЦРУ она совсем недавно обливала грязью на пресс-конференции.

Я часто думаю о Светлане. И потому, что с ней было связано детство, мама моя покупала духи "Светлана". И потому, что она сама напоминает о себе со страниц ее книг, что стоят на моих книжных полках, или строками интервью, которые раздавала журналистам со дня бегства на Запад. И при этом невольно возникает вопрос: как судить ее с точки зрения людей моего поколения? Достоверный ответ не приходит на ум. Вспоминается известное изречение: "Не судите, да не судимы будете!" В самом деле, как судить ее, когда сам совершил немало серьезных ошибок в жизни и порой не видишь бревна в собственном глазу. Есть высший Судия, он неподкупен звону злата, и только ему под силу выносить справедли-вые приговоры людям. Мне же, пожалуй, можно упомянуть немногое - две-три не очень завидные черты этой несчастной женщины. Главная - нежелание руководствоваться разумом вместо эмоций и доведенный до абсурдности эгоизм. Нет, имеются в виду не четыре брака. Речь о более серьезном. Чем объяснить иначе ее бегство на Запад? Нынче можно свободно выбрать страну проживания. Но не тогда, в шестидесятые годы. Кому-кому, а дочери Сталина было известно, что ее побег сломает жизни многим из тех, кто поручился в Москве за ее благонадежность, не считая людей, отвечавших за ее безопасность в Индии.

С одним из таких людей, Радомиром Георгиевичем Богдановым, бывшим резидентом КГБ в Дели, я близко познакомился в Японии, куда прилетел вместе с ним как член делегации советского Комитета защиты мира. Доктор наук, заместитель директора Московского научно-исследовательского института США и Канады, он возглавлял нашу делегацию на международном конгрессе борцов против атомного оружия в Хиросиме. Случилось так, что нас сблизили трудная работа и возникшие взаимные симпатии. Радомир Георгиевич оставлял самое лучшее впечатление - настоящий трудяга, человек огромных познаний и высокой культуры. Как-то вечером, расслабляясь в баре гостиницы после напряженного дня, мы заговорили о работе в Индии. Тут-то собеседник и поведал о роли этой страны в его жизни. Точнее не страны, а побега Светланы на Запад. Сколько нервов стоило ему это бегство! Его немедленно отозвали бы из Дели и превратили в мальчика для битья, выбросили бы из органов, не заступись за него начальник советской разведки, взявший всю вину на себя. Но людей, которые пострадали, по пальцам отнюдь не перечесть.

- А что я мог сделать? - рассказывал он.- Мы посылали в деревню Каланкар, где жила Светлана, сотрудников посольства, с тем чтобы проведать ее и оказать необходимую помощь. В Дели ее также окружили вниманием. Она собиралась в Союз, покупала подарки детям. Кто мог догадаться, что у нее на уме? Пропустить через детектор лжи? Чепуха! В то время у нас даже не имелось такой машины. Да и кто мог подумать, что Светлана способна плюнуть в память отца, предать его идеалы?

Радомир Георгиевич сумел выстоять в жизненной передряге. Пошел в науку, защитил диссертацию, завоевал авторитет у коллег по институту и, что было еще труднее, у его директора академика Арбатова. Пережитое все же сказалось. Вскоре после возвращения из Японии я узнал - Богданов погиб. Сел в машину - и умер, инфаркт.

Весной 1967 года, работая в Токио, я смотрел по телевидению передачу о приезде дочери Сталина в Нью-Йорк. В аэропорту Кеннеди она выступила перед журналистами.

- Всем огромный привет! - кричала беженка в микрофон.