Бандиты и мандаты   ::   Ломер Кит

После того, как шайка скрылась из глаз, малорослые оберонцы одобрительно загомонили.

-- Милорд нынче спас жирок, какой еще не повытопился из дяди Мочельника, -- воскликнул кроха, призвавший Ретифа на помощь.

Землянин пригнулся, упершись руками в колени, так что лицо его оказалось всего на фут-другой выше лица маленького существа.

-- Послушай, а я тебя прежде нигде не мог видеть? -спросил он.

-- Certes, милорд, -- всего только час тому назад я еще зарабатывал свои несколько медяков, подвизаясь в третьих помощниках кондитера вон в той харчевне, отдел пышек, милорд, подотдел декоративной глазури. -- Он вздохнул. -- Розочками занимался, милорд,.. но к чему утруждать моими сетованиями слух Вашей Светлости?

-- Работу, что ли, потерял? -- поинтересовался Ретиф.

-- Увы, потерял, -- впрочем, это поистине сущие пустяки в рассуждении тех новостей, что были подслушаны мною прежде, нежели хозяин понудил меня немедля оставить пределы его заведения!

-- Постой-ка, а зовут тебя...?

-- Прикрас, милорд. Прикрас Белошвей IX, к вашим услугам. -- щебетун обернулся, ибо к ним, пыхтя, приближалось близкое его подобие, разве что немного располневшее и поседевшее, кивая на ходу головой и прядая ушами, дабы выразить переполняющую его благодарность. -- А это, милорд, мой дядя Мочельник, собственной персоной.

-- Ваш покорный слуга, сэр, -- проскрипел дядя Мочельник, вытирая лицо большим полосатым носовым платком.-- Не почтит ли меня милорд, разделив со мною -- для отдохновения после своих великих трудов -- освежающий глоток молока дойной ящерицы и кусочек жирного пирога?

-- Истинно говорю тебе, дядюшка, ему потребно нечто такое, что будет покрепче сыворотки, -- возразил Прикрас. -- И истинно же говорю, в "Толстой Колбаске" подают добрый эль, -не знаю только, удастся ли Вашей Светлости забраться вовнутрь, -- добавил он, переводя взгляд с шести футов и трех дюймов Ретифа на дверной проем и обратно.

-- Да уж как-нибудь, бочком, -- успокоил оберонца Ретиф.

Шустрый восемнадцатидюймовый половой провел пригнувшегося Ретифа через заполненную зальцу к столу в самом углу, и там Ретифу удалось затиснуться на стоявшую у стенки узкую скамью.

-- Чего изволите, господа? -- осведомился, подойдя к ним, сиделец.

-- В нынешних обстоятельствах мне придется ограничиться небольшой кружкой пива, -- сказал Ретиф.

-- А мне элю, -- сказал дядя Мочельник. -- Оно, может статься, и грех бражничать до полудня, но когда по кварталу слоняются громили и рушат стены, бражничать, коли подвернулась такая возможность, -- это самое распрекрасное дело.

-- Принцип весьма основательный, --признал Ретиф. -- А кто они такие, эти громили, дядя Мочельник?

-- Да ворье они беззаконное, -- со вздохом ответил почтенный пекарь, -- только что слезшее с верхних веток, в надежде поживиться тем, что плохо лежит. После того, как вы, земляне, отправили гроачей восвояси, мы уж решили было, что все наши горести позади. Увы, боюсь я, сие далеко не так. Стоило этим головорезам прознать, что пятиглазых повышибали, как они тучами повалили с холмов, ровно твои жуки-свистуны на телегу с повидлом, -- явно вознамерились они пропихнуть на выборах вперед своего разбойного атамана, Гордуна Неучтивого. Целые шайки их наводнили город, да и окрестности тоже, и застращивают простых избирателей...

Он прервал свои речи, ибо сиделец поставил перед Ретифом пенную кружку высотою в три дюйма.

-- Убери этот наперсток, Сквирмкин, -- воскликнул дядя Мочельник. -- Нашему гостю требуется сосуд покрупнее!

-- Да это же императорского размера кружка, -- обиделся сиделец, -- хотя, пожалуй, при его росте она должна показаться карлицей. Ладно, пойду, попробую вышибить дно у бочки...

И он поспешил прочь.