Бюст героя   ::   Жукова Людмила

---------------------------------------------

Жукова Людмила

Бюст героя



ЛЮДМИЛА ЖУКОВА

Бюст героя

- Петр Иванович, вы отливали бюст герою в деревне Сонино...

- Отливал, а что?

- За качество работы ручаетесь?

- На все сто процентов. А что случилось'?

- Петр Иванович! - Человек на другом конце провода вздохнул, словно решая, говорить или нет.- Понимаете, я металловед. Михаил Крынкин. Отдыхаю в Сонине. Это моя родная деревня. И вот вчера был свидетелем странного случая. Рассказал о нем директору совхоза Юрию Егорычу - от него и звоню. Вы сможете приехать?

- Смогу, только что же случилось? Объясните наконец.

- Да странная история. Не знаю, что и сказать. Пропал теперь бюст... Считайте, нет его.

- Украли, что ли?

- Стоит, да только... Вся ваша работа насмарку. Заново придется делать.

- Не может быть! Сорок лет отливаю - по всей стране стоят!

Телефонный провод донес вздох: - Я сам металловед. Понимаю вас. Но факт налицо. Так приедете?

- Чепуха какая-то! Конечно, приеду. Ждите.

- Ну а сам-то ты, как специалист, чем это объясняешь? Старением металла? - спросил директор, когда Михаил тихонько положил трубку.

Юрий Егорович, человек молодой- под тридцать- со многими был в деревне на "ты". Да и мало он походил на начальство. Невысокий, белобрысый, с облупленным носом - мальчишка и мальчишка. Не прибавляли солидности и ярко-синий костюм с белой рубашкой и галстуком, который он носил даже в эту несусветную жару, считая, что командир производству всегда должен быть при параде.

Крынкин - статный брюнет с физиономией Алена Делона, в белесых, по моде, джинсах и майке с английской надписью, на правах горожанина и специалиста пытался держаться с ним запанибрата и даже покровительственно, но была у Егорыча этакая легкая усмешечка, что на нет сводила эти старания бывшего односельчанина.

- Какое старение! И недели со дня отливки не прошло. Да и мастер отливал известный,- авторитетно толковал Крынкин.

- Так что же? - допытывался Егорыч.

- Мистика, вот что! Ведь на глазах у меня все произошло. Я свидетель.

- А что ты в такую-то рань в парке делал? - прищурившись, спросил директор с усмешечкой и почесал облупленный нос, отчего он вовсе запунцовел.

"Еще туда же, ехидничает",- возмутился про себя Михаил и отчеканил: - Я был, конечно, не один. Дело молодое, холостяцкое. Кстати, и она свидетельница.

- Кто же она? Ты не подумай, что любопытничаю. Просто важно и ее свидетельство - случай ведь незаурядный.

- Ирина Беспалова.

- Это что? Школьница? - ахнул директор.

- Выпускница,- поправил Крынкин.

- Но тебе-то за тридцать, Миша?

- Ну так что? Они теперь со школы, гм, взрослые,- и Крынкин, недовольный, что ему напомнили о возрасте, взъерошил шевелюру, отчего стала заметна плешь на затылке.

- Ну, это особый разговор,- вздохнул директор.- А сейчас рассказывай по порядку, как что было.

За окном брехнула собака и замолкла - очень уж жарко, и лаять лень.

Михаил встал, выглянул в окно, будто ждал кого-то, и принялся рассказывать, пытаясь говорить внушительно, чеканя слова.

- Сидели мы с Ириной на лавочке. Под ивой. Знаете, той самой, у которой ветви до земли, как шатер. Нас не видно. А мы сквозь просветы в ветвях и памятник видим, и скамейку возле него. Ну, дело было уж под утро. Первая электричка прошумела. С ней он и приехал.

- Кто?

- Да старик один. Ветеран войны. Летчик бывший. Я его с малолетства помню. Сизов Николай Иванович. Он живет в городе, а сюда на могилу матери приезжает.

- Что-то я никакой Сизовой не помню. Давно умерла небось?

- Давно. Когда этому старичку еще лет десять было - бабка моя рассказывала.

- И он все ездит? - с уважением в голосе спросил Юрий Егорович.

- Ездит. Сидит на ее могилке. Потом родственников дальних обойдет - их полдеревни - и назад, в город.