Быть царем   ::   Андерсон Пол Уильям

Возможность путешествий во времени он осознал и принял более легко и естественно, чем большинство других: он обладал гибким умом и был, в конце концов, археологом. После окончания Академии он с радостью обнаружил, что его собственные интересы совпадают с нуждами Патруля: он стал Специалистом по древней истории индоевропейцев Востока и во многих отношениях был более ценным работником, чем Эверард.

Потому что свободный агент мог путешествовать во всех направлениях по трассам времени, спасая попавших в беду, арестовывая правонарушителей, охраняя неприкосновенность ткани человеческих судеб. Но что бы он делал без знания истории? За много веков до появления иероглифов существовали войны, путешествия, совершались открытия, последствия которых сказались на всем протяжении временного континуума. Патруль должен был знать о них. Изучать ход событий — в этом состояла работа Специалиста.

Кроме того, Кейт был моим другом.

Эверард вынул трубку изо рта.

— Ну ладно, Цинтия, — сказал он. — Расскажи мне, что же случилось.



2

Высокий голос почти не дрожал — она взяла себя в руки.

— Он прослеживал миграцию разных индоевропейских племен. Об этом мало сведений. Приходится начинать с точно известного в истории момента, а оттуда уже идти назад. Поэтому Кейт и собрался в Иран 558 года до нашей эры. Он говорил, что это близко к концу мидийского периода. Ему приходилось расспрашивать жителей, перенимать их обычаи и нравы, затем отправляться в еще более ранний период, и так далее. Но ты же все это должен знать, Мэне, ты ведь однажды помогал ему, до того как мы встретились. Он часто говорил мне об этом.

— О, я просто помог ему в одном хлопотном деле. — Эверард пожал плечами. — Он тогда изучал древнейший путь одного племени от Дона до Гиндукуша. Мы представились их вождю как охотники, воспользовались его гостеприимством и пропутешествовали с племенем несколько недель.

Это было забавно.

Он вспомнил степи и огромный простор небес над головой, бешеную скачку за антилопой, пиршество у костра и девушку, чьи волосы горьковато пахли дымом. На секунду у него возникло желание прожить свою жизнь и умереть, как самый обычный человек из этого племени.

— В последний раз Кейт ушел один, — продолжала Цинтия. — У них там в отделении, да и во всем Патруле ве.чно не хватает специалистов.

Сколько тысячелетий приходится изучать, и так мало коротких человеческих жизней, чтобы делать это. Он и раньше уходил один. Я всегда боялась его отпускать, но он говорил, что в одежде бродячего пастуха, у которого и украсть-то нечего… он будет в меньшей опасности в горах Ирана, чем переходя Бродвей. Но только не в этот раз!

— Ты хочешь сказать, — быстро спросил Эверард, — что он оставил Нью-Йорк неделю назад, чтобы собрать всю нужную информацию, доложить по своему отделению и вернуться к тебе в тот же день?

Потому что только слепой кретин может оставить тебя одну надолго.

— И он не вернулся?

— Нет.

Она прикурила вторую сигарету от окурка.

— Я сразу начала волноваться и попросила своего начальника выяснить в чем дело. Он оказал мне любезность, послал запрос на неделю вперед в будущее, то есть в сегодняшний день, и получил ответ, что Кейт еще не вернулся. Информационный пропускной центр сообщал, что Кейт к ним не являлся. Его отделение ничего о нем не знает. Мы сверились с данными главного управления. Они ответили, что… что… Кейт так никогда и не возвращался и что не было найдено даже его следов.

Эверард осторожно кивнул головой.

— Тогда, конечно, и начался поиск, о котором имеются данные в главном управлении.

Изменчивое время допускает множество парадоксов, в тысячный раз подумал он.