Черные слезы   ::   де Камп Лайон Спрэг

С каждым днем мы забираемся все глубже в эту страну песка и солнца, где могут жить только змеи и скорпионы. Клянусь дагонским хвостом, если мы не повернем обратно, наши кости останутся здесь белеть навсегда.

— Не думаю, — хмыкнул Конан. — Если какие-то кости и останутся белеть здесь, то это будут кости заморийца. Потерпи Гомер; мы еще поймаем этого предателя. Может быть даже завтра. Он не сможет все время выдерживать такой темп.

— Но и мы не сможем! — запротестовал Гомер. Он остановился, чувствуя как пылающий голубой взгляд Конана изучает его лицо.

— Это ведь не все, что у тебя на сердце, не так ли? — спросил Конан.

— Говори, парень. Что еще!

Плотный шемит красноречиво пожал плечами.

— Да, действительно. Я… люди чувствуют, — его голос сорвался.

— Говори, парень, или я выбью это из тебя!

— Это… Это Макан-е-Мордан! — вырвалось у Гомера.

— Я знаю. Я слышал об этом «Месте Призраков» раньше. Ну и что? Или ты боишься стариковских басен?

Гомер посмотрел растерянно.

— Это не только басни, Конан. Ты не зуагирец; ты не знаешь этой земли и ее ужасов так, как это знаем мы, живущие долгое время в этих диких местах. Тысячи лет эта земля была проклятым местом призраков, и с каждым часом мы забираемся все глубже в эту дьявольскую страну. Люди боятся говорить тебе, но они наполовину обезумели от ужаса.

— Ты имеешь в виду эти детские суеверия, — проворчал Конан. — Я знаю, что они трясутся от ужаса из-за легенд о призраках и гоблинах. Но это рассказы чтобы пугать детей, а не воинов! Скажи своим друзьям, чтобы они поостереглись. Мой гнев сильнее, чем все эти призраки, которые всегда мертвы!

— Но Конан!

Конан грубо оборвал его.

— Хватит твоих детских ночных страхов, шемит! Я поклялся Кромом и Митрой, что добуду кровь этого заморского предателя или умру, пытаясь это сделать. И если мне придется при этом разбрызгать немного зуагирской крови, то я без колебаний сделаю это. А теперь хватит ныть и давай выпьем вина. Мое горло сухое, как выжженная пустыня, а все эти разговоры высушили его еще больше.

Похлопав Гомера по плечу, Конан зашагал к лагерному костру, где люди распаковывали копченое мясо, сухой инжир и фиги, козий сыр и кожаные фляги с вином. Но шемит не сразу присоединился к Конану. Он долго стоял, пристально глядя вслед чванливому главарю, который руководил ими почти два года с того времени, когда они нашли Конана полуживого у стен Хорана. Конан был капитаном гвардии на службе у Королевы Хорана Тарамис, пока ее трон не был захвачен колдуньей Селом, объединившейся с Констанцием-Соколом, косским воеводой Свободных Компаний. Когда Конан, узнав об этом, встал на сторону Тарамис и был разгромлен, Констанций распял его за городом. К счастью Ольгерд Владислав, глава местной банды зуагирских разбойников, проезжал мимо и снял Конана с креста, сказав при этом, что если тот выживет, то он может присоединиться к его банде. Конан не только выжил, но и доказал, что может быть лидером, выгнав со временем Ольгерда из банды и стал руководить ею с того времени и до сегодняшнего дня. Но сейчас пришел конец его руководства. Гомер из Ахарии глубоко вздохнул. Конан скакал перед ним в течении двух последних дней, захлебываясь от зловещего желания мести. Он не осознавал глубины ярости в сердцах зуагирцев. Гомер знал, что хотя они и любили Конана, их суеверный ужас довел их до грани мятежа и убийства. Они могли следовать за киммерийцем до красных ворот Ада, но не дальше в Землю Призраков.

Шемит боготворил своего командира. Но, зная, что ни одна угроза не сможет отклонить киммерийца с пути мести, он мог придумать единственный способ спасти Конана от ножей его собственных людей. Из кармана своего белого халата он достал закупоренный пузырек зеленого порошка.