Дети сумерек   ::   Сертаков Виталий

Эта жаба здорово смахивала на училку химии, так же комично встряхивала башкой, и так же занудливо несла всякий бред.

«Возможно, мы стоим на пороге катастрофы, по сравнению с которой ядерное оружие покажется игрушкой, — вещала химическая женщина. — Известно, что в пятом поколении мышей, употреблявших геномодифицированную сою, наблюдались ужасные мутации… то есть пятое поколение родилось практически нежизнеспособным…»

«Позвольте, но мыши — это не люди!» — гордясь собственным остроумием, встряла плоская ведущая.

Дим зевнул, пристроил сигару на край обеденного стола и поднял с пола кастрюльку. Чебуреки были обалденно вкусными; следовало съесть как можно больше до прихода прожорливого Боба.

«Никто не в силах предугадать, какие злокачественные изменения в организме детей вызовут миллионы тонн кукурузы, которую они поглощают в кинозалах…»

«Взрослые тоже кушают», — ввернул толстяк.

«В том и беда. Мы не можем оградить детей от химии, навязанной алчными концернами…»

Дура, вяло констатировал Дим. При чём тут химия, при чём тут кукуруза, подумал он, когда через сто лет ничего не будет.

— Обана! — заходя в гостиную, воскликнул Боб. — Ни хрена себе, ты насмолил тут…

— Дим, я хочу пить… — протянула Мирка.

— Ну что? — спросил Киса. — Где? Чего?

Дим стряхнул пепел и небрежно махнул головой туда, где из-за дивана торчали две пятки в шерстяных носках.

— Жесть, — отвесил челюсть Киса. — Смачно. Цифровик бы.

— Зачот, — хохотнула Мирка и потянулась к сигаре. — Ой, а можно мне попробовать?

Дим несильно шлёпнул её по руке. Успеет ещё, накурится.

— Время, — сказал он. — Вали на кухню, сбацай похавать с собой, бутерброды там, ещё что.

— Ты сволочь… — протянул Боб. — Чебуреки сожрал… Слышь, дай колбасы хоть, у тебя ж до фига!

— Отсоси, — беззлобно посоветовал Дим.

— Где? — снова спросил Киса.

Дим поманил друзей за собой. Втроём они навалились на дверцу кладовки. С четвёртого удара замок сломался. Кладовка представляла собой узкое помещение без окон, заставленное ящиками и мешками. Но Дима не интересовали спиннинги, лыжи и старые босоножки. Отец запирал кладовку из иных соображений. В дальней стенке за шторкой тускло поблёскивала дверца сейфа.

— Ни хрена себе, — потирая плечо, озвучил общую идею Боб. — И как мы его откроем?

— Ниипаца, — усмехнулся Дим, отодвинул Кису и снял с гвоздика маленький незаметный ключик.

Папачес поступал на редкость глупо. Он запирал кладовую, но не догадывался, что сыну давно известно местоположение запасного ключа от сейфа.

Папачес вообще о многом не догадывался, сегодня ему предстояло узнать немало любопытного.

— Вау-у! — простонала за спиной Дима Мирка, Боб тоже присвистнул от восхищения.

Внутри железного шкафа в разобранном виде лежали два охотничьих ружья и помповик.

— Патроны в коробках, тащите всё в комнату, — скомандовал Дим.

К нему снова возвращалось то шальное, безудержное упоение свободой, впервые посетившее два дня назад, когда они с Бобом и ещё двумя пацанами взломали киоск. Тогда было круто, но пришлось себя сдерживать. Они неслись бегом по подворотням, потом ржали, а потом попёрлись на ночной сеанс в «Парадизо». Взяли два ведра попкорна, пивка и проржали ещё два часа над тупыми американскими вампирами. Кажется, кино было клёвое, но точно он не запомнил.

Он вообще стал плохо запоминать.

Сегодня ночью, а точнее — рано утром, за час до звонка будильника, его словно подкинуло. Дим ощутил, что оно возвращается, и на сей раз оно гораздо сильнее. Первым уроком была химия. Дим встретился глазами с Бобом, потом с Миркой, и вдруг отчётливо понял, что всё изменилось.

Стало на всё насрать.

Тогда он встал и, не спрашивая разрешения, вышел из класса. Химичка что-то попыталась вякнуть, но Боб расхохотался ей в лицо и тоже вышел, вслед за Димом.