Дикий пляж   ::   Варго Александр

Помогая залезть ей с рюкзаком в автобус, Денис Аверин как бы невзначай ухватился рукой за ее упругую попку, плотно обтянутую выцветшими потертыми джинсами, делая вид, что ее подсаживает. Ирина всегда носила потертые джинсы и такие узкие, что можно было разглядеть год выпуска монеток, лежащих у нее в заднем кармане.

Ира Линицкая в целом неплохая девчонка, но заслуживала много больше, чем мог ей предложить Дэн. Она – студентка финансово-экономического факультета МГИМО, параллельно работает на двух работах, живет в общежитии. Он – сын довольно влиятельных родителей, облизанный и обхаживаемый ими с самого детства, в прошлом – большой любитель заложить за воротник. Вопрос карьеры его отец в один прекрасный день поставил ребром – поступление в вуз (естественно, престижный) либо пусть сушит сухари и учит воинские уставы. Страх попасть в армию оказался сильнее тяги к спиртному, хотя большого толка от учебы Дениса не было – сроки решения проблем с экзаменами зависели от толщины конверта, вручаемого под столом тому или иному преподавателю.

Я был уверен, что эта поездка разболтает Дэна и он снова потянется к бутылке. Бог знает, что Ирину держит возле него.

Тем не менее я был несказанно удивлен, как трепетно относится к ней Дэн. Всегда дурашливый, он, казалось, никогда не бывает серьезным. Сколько я его помню, в разговоре с девушками он вел себя довольно цинично и развязно. Иру же он боготворил и не отпускал от себя ни на шаг.

На Денисе ярко-голубая футболка с изображением мышонка и надписью: «I like milk, because it comes from tits», [2] короткие шорты и кеды. Его длинные темно-русые волосы перехвачены кожаным ремешком. На правом плече Дэна пристроилась его питомица – белая крыса по имени Зина. Глупее имени для крысы не придумаешь.

Ко мне подошел водитель – паренек лет двадцати – двадцати трех, в шлепанцах и засаленной рубашке, под мышками темнели пятна пота. На худой загорелой груди болтается клык какого-то зверя, с уголка рта свисает «прима». Попытка казаться суровым выглядела у него печально, а сигарета скорее заставляла слезиться его левый глаз, чем придавала крутой вид.

– Когда трогаемся?

Я посмотрел на часы.

– Скоро. Это твой молочный? – Я ткнул пальцем в висящий на его шее клык.

Парень разинул рот:

– Че?

Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Нет, все в порядке.

Водитель выпустил дым и, демонстративно сплюнув, вразвалочку пошел к кабине. Я посмотрел ему вслед. (Через какое-то время он женится на глупой девушке, они наплодят глупых детей, жена растолстеет, а он умрет от рака легких либо расшибет в пьяном угаре себе голову.) К отправлению все было готово, я допил пиво и зашвырнул бутылку в кусты. Затем, поразмыслив, что ехать нам как минимум два часа, решил облегчиться.

– Отправление физиологической нужды в пределах видимости с федеральной дороги влечет наложение административного взыскания, – нравоучительно сказал Виталик, пристроившись рядом.

Я промолчал. Юрист хренов.

Пока он возился с «молнией», я подумал, что один из моих лучших друзей увел у меня девушку. Этот человек – Сосновцев Виталий, или Вит, как я его называл с детства, с которым преодолено немало жизненных трудностей. Идея ехать в таком составе туда, куда мы направляемся, мне уже явно не нравилась.



Из дневника Ольги Соломатиной.

12 августа 2001 г., 21:15



«Господи, неужели это свершилось?! Как я мечтала, надеялась, ждала этого момента, и вот наконец он настал! Хотя с Дианой мы давно не виделись, я все равно люблю ее и всегда рада видеть ее. Родители наши разругались – дураки, да и только. Дианин папа приревновал свою жену к моему отцу, вот смеху! В тот день они напились у нас на даче и Валерий Георгиевич (ее папа) сказал моему отцу, что ему все известно и он часто видел его с Надеждой вместе. Дело закончилось бы дракой, если бы не вмешались тетя Надя и я.