Дом Эрейбу   ::   Говард Роберт Ирвин

---------------------------------------------

Роберт Говард

Дом Эрейбу

* * *



Никак он увидел ночное привидение или шаги обитателей тьмы. – Странные эти слова прозвучали в пиршественном зале дворца Нарам-нинуба, среди нежных звуков лютен, плеска искрящихся фонтанов и звонкого женского смеха.

Великолепный чертог вполне соответствовал богатству и высокому положению его хозяина – как грандиозными размерами, так и фантастической роскошью убранства. Стены были покрыты разноцветной муравой – синей, красной, оранжевой, а поверх – квадратами чеканного золота. В воздухе смешивались ароматы курений и запахи экзотических цветов, что росли в саду снаружи. Пирующие гости – разодетые в шелка вельможи Ниппура – восседали и возлежали на бархатных подушках, потягивали вино из алебастровых бокалов и ласкали напомаженных и сверкающих златом и каменьями красоток, – слухи о богатстве и щедрости Нарам-нинуба неудержимо влекли жриц любви и веселья со всех концов Востока, Десятки женщин танцевали, позвякивая драгоценностями и взмахивая полными белыми руками в полумраке зала; вся их одежда состояла из гребней с самоцветами, массивных золотых браслетов да резных нефритовых серег. Исходившие от прекрасных тел ароматы кружили головы. Смех и гул негромких разговоров волнами прокатывались по залу, где царили пир и веселье, танец и любовь.

На широком подиуме на груде разноцветных подушек полулежал устроитель этого невообразимого празднества плоти, лениво поглаживал глянцевитые черные локоны расположившейся рядом грациозной арабской девушки. Внешность выдавала в нем сибарита: медлительный и тучный обладатель иссиня-черной бороды и живых искристых карих глаз, в настоящий момент с интересом оглядывающих гостей, был семитом – немало таких, как он, по разным причинам осело в Шумере.

Все приглашенные, за одним-единственным исключением, были шумеры с бритыми головами и подбородками, оплывшими от праздности и сытой жизни телами и безмятежным выражением лоснящихся лиц.

Тем сильнее контрастировал с их изнеженностью и ленивым благодушием облик стоящего поодаль человека. Ростом он был выше любого из них, но скроен с безжалостной экономностью Природы; он казался воплощением силы – первобытной, дикой, волчьей, ею так и веяло от мускулистых конечностей, жилистой шеи, могучего свода грудной клетки, косой сажени плеч. Под взъерошенной гривой золотистых волос льдинками сверкали голубые глаза. Крупные правильные черты лица, будто из камня высеченного, несли на себе печать той же неукротимой природной силы. В его движениях и речах не было даже малейшего сходства с расчетливой манерностью других гостей, их отличали резкость, бескомпромиссная прямота и естественность. Если вельможи цедили, смаковали вино, то он пил огромными жадными глотками; если они церемонно откусывали крохи, то он, хватая руками огромные ломти, вгрызался в сочное мясо крепкими белыми зубами. При этом лицо его сохраняло на диво мрачное выражение, меж насупленных бровей не разглаживалась глубокая складка.

Князь Айби-Энгур снова прошепелявил чуть ли не в самое ухо Нарам-нинуба:

– Неужто господину Пиррасу мерещатся призраки или шепот ночных тварей?

Нарам-нинуб обеспокоено глянул на своего хмурого гостя.

– Право же, друг мой, – заговорил он, – ты сегодня сверх меры молчалив и мрачен. Иль тебе не весело на моем празднике? Иль ты чем-то озабочен?

Пиррас, словно очнувшись от тяжелого и неприятного сна, отрицательно покачал головой:

– Нет-нет, дружище, что ты. Если я и кажусь расстроенным, то причина этого кроется во мне самом. – По акценту в сильном низком голосе можно было сразу узнать варвара, даже не глядя на говорящего.

Соседи с интересом уставились на него.