Драконы войны   ::   Уэйс Маргарет

Так вот я для чего увидел сон!

Так вот я для чего пришел к пещере!

Змеиный голос шепчет в ухо мне:

«Узнай всю правду, слушай, слушай, слушай…»

IV



«Услышь мой голос, он к тебе взывает

Из средоточия бури, сердца тьмы.

Мои неисчислимы легионы,

Отважны всадники, остры их копья,

Быстры драконы, мощно реют крылья,

И все-таки мы все обречены.

Не верь, не верь, что это лишь начало.

Мне ведомо, чем кончится сраженье,

Мне ведомо, где вскоре встречу смерть.

Прославленное войско мчится в небе

Навстречу гибели. Сверкают их доспехи,

Крыла шуршат, как листья на ветру,

Внизу мелькают сотни королевств.

А впереди — лишь острие копья,

Того, единственного, что сразит меня.

Великий Хума, ты отважный воин,

И я лечу, спеша тебе навстречу,

Но голос тьмы звучит из самой бездны

И повторяет, как всегда, одно:

Тебе не знать, тебе не знать победы,

Но и беспамятства тебе не знать, не думай

Под небом этим все предрешено,

И в смерти — жизни будущей зерно.

В легенде нет конца, и вновь на битву

Ты выйдешь, встретишь гибель, и опять

История о Хуме повторится.

Вновь вихрем налетят войска врага,

Вновь будут крики душу рвать на части,

И вновь копье в твою вонзится грудь.

Движение по кругу непреложно —

Как смена лета осенью, как то,

Что ночь рассвет сменяет поутру.

А битва… Что же, битва — столкновенье

Меж тьмой и светом, только и всего.

Не может быть одной бескрайней тьмы,

Но свет сплошной без тени невозможен…

Извечна их борьба, а мы летим

На грани света с тьмой. Качнется чаша

На мировых весах и вновь замрет:

Победа ль наша, пораженье ль наше —

По кругу мир идет».

V



Драконица кружила в поднебесье,

Крыла ее раскрылись, как цветок

Ночной во тьме, и ветер подымали.

Был мрак вокруг, кромешный мрак один,

Он пожирал малейший лучик света,

Клубился, рос и ширился окрест,

Как черный дым клубится над пожаром.

Драконица сама была как тьма,

Но мчалась, неуклонно мчалась к свету —

К сияющему рыцарю вдали.

К копью его, что впереди сверкало.

И яд бурлил под чешуей драконьей,

Когда летели в битву мы над бездной,

Точнее, не над бездной — над ничем,

Над пустотой, и бездну поглотившей.

Уже не тьма, а полное ничто,

В котором тьма и тени стали пеплом.

Нас пустота со всех сторон сжимала.

Пожравшая и свет, и цвет, и звук.

Одно я только слышал — сердца стук

Драконьего, и ярость в нем вскипала

Холодная…

В том сне я постепенно

С драконицей, с ее душою слился,

Уже смотрел на мир ее глазами,

Уже в себе я нес и смерть и яд.

Все страшное и темное, что только

На свете есть, в ней воплотилось — шрамы,

И боль, и крик, и кровь, и мрак, и раны.

Я заглянул ей в душу — ужаснулся:

Драконье сердце холоднее льда,

Темнее ночи и железа тверже.

И все-таки она была прекрасна.

Она купалась в тьме, дышала ею,

Ей говорила тьма: «Во мне ты дома,

Ты — это я, твоя душа и сила».

И мы неслись во тьме навстречу свету,

Чтоб вновь сойтись в смертельном поединке

С великим Хумой, чтоб жила легенда,

Чтоб ночь сменила день, а утро — ночь.

И ждал нас впереди великий Хума,

Копье подняв и вглядываясь в даль.

Я видел сон, и я не мог проснуться.

И чары тьмы меня уже сковали,

Но все-таки я повторял во сне:

«Пусть повторится битва, только, Боже,

Ты Хуму выбери, даруй ему победу,

Чтоб было утро, чтобы встало солнце,

Чтоб кто-то выжил и сложил легенду,

Которая останется в веках».



ДРАКОНИЙ НАРОД

Марк Энтони

Как только обитатели долины обнаружили древнюю могилу, они послали за мной.

Всего семь дней назад подули в долине теплые весенние ветры, заставившие зиму выпустить из крепких объятий горные края Южного Эргота. Я, как обычно, был благодарен природе за смену времен года.