Движущиеся картинки   ::   Прэтчетт Терри

* [В знаменитом издании Гильдии Купцов и Торговцев "Дабро нажаловаться в Анк-Морпоркъ, горад тысичи сюпризов" имеется теперь целый раздел, озаглавленный: "Итак, ты фторкся к нам, вандал, и што мы тепер будим делать?", публикующий заметки о ночной жизни города и о сувенирах, что продаются на базарах, а в рубрике "Куда лучше перекочевать?" можно найти список ресторанов, предлагающих свежий кумыс и якский пудинг. Согласно статистическим исследованиям, большинство варваров, возвращаясь трусцой в свои промерзшие юрты, терзаются одним и тем же вопросом: как они умудрились так быстро обеднеть и при этом оказаться владельцами скверно сотканного ковра, литра негодного вина и тряпичного ослика лилового цвета в соломенной шляпке?]

Город видел потопы, пожары, нашествия кочевых орд, множество революций и драконов - и все это Анк-Морпорк пережил. Порой, надо знать, по чистой случайности, но - пережил. Неунывающий, неисправимо продажный дух этого города справлялся с любыми неприятностями. Так было до сего дня...

Вддыщщ.

Взрывом выбило стекла, сорвало дверь, почти напрочь снесло дымовую трубу.

Такое на Улице Алхимиков не в диковину. К взрывам здесь относятся снисходительно. По крайней мере, взрывы - штука понятная, да и длятся недолго. Уж лучше взрывы, чем запахи, которые наползают исподтишка.

Взрывы, можно сказать, - явления природы. Или того, что от нее остается.

А этот взрыв был хорош даже по строгим меркам местных знатоков. В его черных клубах, в самой глубине, светилась багровая сердцевина, что случается нечасто. Обломки кирпичной кладки оплавились сильнее обычного. В общем, взрыв удался.

Бддыщщ.

Когда после взрыва прошла минута-другая, из дыры с рваными краями, зияющей на месте прежней двери, шатаясь, появилось некое существо - без волос, в еще тлеющих лохмотьях, оставшихся от одежды.

Неверными шагами добрело оно до толпы, собравшейся полюбоваться на разрушения, и случайно оперлось черной от копоти рукой о торговца мясными пирожками и сосисками в тесте. Торговца звали Достабль, и прозвище его было Себя-Режу-Без-Ножа. Он обладал почти сверхъестественным умением безошибочно оказываться там, где был хоть малейший шанс развернуть торговлю.

- Слово вспоминаю, - мечтательно и отрешенно произнесло существо. - На языке вертится...

- Ожог? - с готовностью подсказал Себя-Режу.

Однако тут же в нем возобладали интересы дела.

- После такой встряски, - заговорил он, придвигая свой лоток, столь забитый утилизированной органикой, что в недрах его вот-вот должен был зародиться разум, - что может быть лучше горячего пирога с мясом?

- Нет-нет-нет. Не ожог. Слово, которое говорят, когда что-то откроют. Выскакивают на улицу и кричат, - поспешно перебил тлеющий незнакомец. Особое такое слово, - добавил он, мучительно сморщив закопченный лоб.

Толпа, смирившись с тем, что взрывов более не предвидится, обступила алхимика. Продолжение действа могло оказаться не менее интересным, чем сам взрыв.

- Ну да, верно, - сказал какой-то старик, набивая трубку. - Выскакивают на улицу и кричат: "Пожар! Пожар!" - Он торжествующе огляделся по сторонам.

- Нет, не то...

- Может, "Караул!" или...

- Он верно говорит, - вступила в разговор женщина с корзиной рыбы на голове. - Есть особое слово. Иностранное.

- Точно-точно, - поддержал другой ее сосед. - Особое иностранное слово для тех, кто открытие сделал. Его изобрел какой-то иностранный чудик у себя в ванне...

- Не знаю, как вы, - сказал старик с трубкой, прикуривая от тлеющей шляпы алхимика, - а я в толк не возьму, с какой стати человеку в нашем городе бегать по улицам и кричать на варварском наречии. Неужели только оттого, что он ванну принял? Да и посмотрите на него. Разве он принимал ванну? Она ему, конечно, не помешает, но ведь он ее не принимал.