Есть такая работа   ::   Волков Сергей

Соня, не выспавшаяся и недовольная - бойфренд последнее время стал каким-то озабоченно-испуганным, лениво написала сочинение по "Герою нашего времени", и даже не очень-то удивилась, когда совместно с подъехавшими порадоваться успехам дочери родителями обнаружила через пару дней напротив своей фамилии цифру "2".

Лихорадочные попытки поступить в другой, менее престижный вуз, тоже не дали результата, вернее, результат был тот же - арабская цифра "2".

У старших Повозкиных началась тихая паника... А в середине августа случилось страшное. Соня сидела на подоконнике открытого окна родительской спальни, наматывала на палец ярко-красный локон и задумчиво смотрела вдаль, как вдруг раздалось фырчанье мотора. Но это была не привычная "красненькая" - по асфальту тихо подползала к дому длинная темно-зеленая иномарка с раскосыми глазами-фарами.

Бесшумно опустилось тонированное стекло, и Сонин бойфренд, сменивший не только машину, но и разряд в квалификации братанов, кинул в окно какой-то комочек. Машина фыркнула и умчалась прочь. Улыбка сползла с Сониного лица. Она нагнулась, подняла и развернула сто долларовую купюру, на которой размашисто было написано черным маркером: "Пока! Встретимся в аду! Вова".

Соня тупо посмотрела на портрет похожего на Ломоносова древнего американского то ли президента, то ли миллионера на купюре, сомнамбулической походкой прошла к себе в комнату, взяла кнопку, пришпилила "деньгу" к двери, и с наслаждением начала метать в неё подаренные бойфрендом духи, лаки и прочий парфюм.

Когда прибежали родители, Соня сосредоточено пилила запястье пилкой для ногтей. Она тут же была избита по щекам, накормлена валерианкой и напоена валокордином, долго и судорожно рыдала на материнской груди, и сквозь рыдания выдала рассказ на тему: "Как я провела это лето".

Неделю дома было плохо. Папа-Повозкин метал громы и молнии на голову неумной влюбчивой дуры, вдруг заменившей его умненькую и благоразумненькую доченьку, мама тяжело вздыхала и все подсовывала Соне полоски теста на беременность, не удовлетворяясь первым отрицательным результатом. Словом, Соню достали, и она объявила, что больше не хочет ни от кого зависеть, и поэтому завтра устраивается на работу.

- Да кому ты нужна?! - крикнул на это отец: - У тебя же ни профессии, ни квалификации!

- В дворники пойду, там этого не надо! - в запале крикнула в ответ Соня и закрылась в своей комнате.

А слово, как известно, не воробей!..

Соня устраивалась на работу по всем правилам. Она написала о себе довольно длинную бумажку, озаглавленную модным словом "резюме", отксерила её в двадцати экземплярах за деньги в уличной "ксеральне", и пошла по конторам, фирмам и офисам. Везде Соне обещали позвонить, как только рассмотрят это самое резюме рассмотрят.

Тогда, чтобы не терять времени даром, Соня подключила всех своих подруг и знакомых, из которых, к слову, большая часть в институты, университеты и всякие академии тоже не поступила, и мыкалась теперь, как и Повозкина.

Время шло. Ни из одной фирмы, конторы и офиса Соне не позвонили. Подруги по большей части подсовывали работу вроде пресловутого герболайфа или "Мэри Кей". В проститутки не хотелось - Соня, как всякая нормальная девушка, любила деньги и секс, но себя она все же любила больше. А время продолжало идти...

Как-то за семейным ужином хмурый весь последний месяц родитель ядовито осведомился, как идет процесс трудоустройства дочери? Что-то не слышно бодрого шарканья метлы о тротуар по утрам...

- Послезавтра услышите! - решительно пообещала сумрачная Соня.

За столом отдела кадров ЖЭКа сидел болезненно толстый лысый мужик и пил чай с сухариками.