Игла   ::   Клемент Хол

Он продолжал двигаться, сравнительно мягко сейчас, как падающий лист, и Охотник почувствовал, что его разбитый корпус приземлился на том, что, как он понял несколькими секундами позднее, было дном озера или моря.

По крайней мере, сказал он себе, по мере того, как его мысли стали медленно проясняться, его добыча находится в том же положении.

Резкое торможение и последующее медленное падение другого корабля было сейчас объяснимо. Он был, конечно, почти непригоден, хотя возможно, не так пострадал, как корабль Охотника.

Хозяин был совсем мертв. Он не только был раздавлен рухнувшей стеной, полужидкое тело Охотника передало шок толчка своими индивидуальными клетками, так же как он передается по сторонам наполненного водой жестяного бидона ударом пули ружья, и большинство внутренних органов Хозяина было разорвано.

Охотник, поняв это, вытянулся снаружи и изнутри маленького существа. Он не пытался выбросить искромсанные останки из корабля. Возможно, будет необходимость использовать их как еду позднее, хотя идея была неприятной.

Отношение Охотника к животному напоминало отношение человека к любимой собаке, хотя Хозяин со своими деликатными руками, которыми он научился пользоваться со своей стороны, как слон использует свой хобот по приказанию человека, был более полезен, чем любая собака.

Он начал свои исследования, вытягиваясь легким псевдококоном желеобразной плоти через одну из дыр в корпусе.

Он уже знал, что остатки крушения лежали в соленой воде, но он не представлял себе глубину, кроме того факта, что она не была чрезмерной.

В его мире он мог судить об этом совершенно безошибочно по давлению, но давление зависит от веса данной массы воды так же, как и ее глубины, и он не получил данные о притяжении планеты перед крушением.

Вне корпуса было темно. Когда он сфокусировал глаза, сформированные из своей собственной ткани – у Хозяина они были разрушены – это не добавило абсолютно ничего нового о его окружении. Вдруг, однако, он понял, что давление вокруг него не было постоянным, оно увеличивалось и уменьшалось в заметном количестве с некоторой регулярностью, и вода переносила к его чувствительной плоти волны высокой частоты давления, которые он ощущал как звуки.

Слушая внимательно, он наконец решил, что он, должно быть, очень близко к поверхности массы воды, достаточной для развития волн много футов высотой, и что развивается шторм значительной силы.

Он не заметил никакого волнения в воздухе в течение своего катастрофического падения, но это ничего не значило – он провел слишком мало времени в атмосфере, чтобы на него повлиял какой-нибудь значительный ветер. Тыча в грязь вокруг обломка другими псевдоконечностями, он обнаружил, к своему облегчению, что планета не была безжизненной. Он уже был совершенно уверен в этом факте. Было достаточно кислорода, растворенного в воде, чтобы удовлетворить его нужду в нем, и здесь, должно быть, был свободный кислород, в атмосфере вверху.

Это было убедительным доказательством существования жизни, и он был вполне удовлетворен, обнаружив, в грязи ряд мелких двухстворчатых моллюсков, которые, судя по всему, были вполне съедобными.

Уяснив, что на его стороне планеты была ночь, он решил приостановить дальнейшие внешние исследования, пока не будет больше света, и обратился опять к остаткам своего корабля.

Он и не ожидал, что осмотр как-то подбодрит его, но он совсем помрачнел, когда осознал, размеры разрушения. Твердые металлические части в машинной отделении изменили свою форму под напряжением, которому они подверглись. Почти твердая конверсионная камера главного двигателя была искорежена, не было и следа от газовых трубок, очевидно, они были пульверизированы ударом и смылись водой.