Иуда и Пилат или Ночь после предательства   ::   Меньшов Виктор

Иуда:

И выбрала толпа себе Варавву,

который тоже звался Иисус,

и был, как все живое - жить достоин.

Но ты лукавишь, мудрый повелитель!

Ты отрицаешь истину в словах,

лишь потому, что говорит Иуда?

А что ответил ты тому, который

об Истине свидетельствовать послан?!

Пилат:

Я не ответил. Я его спросил:

- А что есть истина?

Иуда:

И, не узнав ответа,

ты вышел на крыльцо спросить народ,

кого он хочет видеть на свободе,

сказав: - Царя возьмите Иудеи.

Но, как и ты, народ хотел Варавву.

Ты все продумал, римский управитель!

Все рассчитал до точки по слогам.

Ты, действуя хитро, не дал промашки!

Пилат:

Как смеешь ты, беседуя со мною,

такие обвиненья выдвигать?

И обличать меня. Виновный втрое!

Того предавший, за которым шел!

Ты - раб. Не смог уверовать душою,

познанием постичь пытался веру.

И, заарканив собственную душу,

хотел тащить другие на веревке!

Такая вера - хуже, чем безверье!

Иуда:

Уж лучше подлость совершить в безверии,

чем веру обрести ценою рабства!

И вера не дает душе бессмертие.

Душа жива - пока она скулит,

покуда болью яростно трепещет.

Ты - прав. Я - предал! Предал... Но тогда,

когда увидел, разумом прозрев,

что веры нет у тех, кто алчет веры!

Все жаждут власти. В том ли, в этом мире.

И разве веры алчет их душа,

дрожащая отчаянно в ознобе?

А тот, кто веру даровал другим,

был сам в ней слаб испуганной душою.

Меня, безгрешного, он подтолкнул к греху.

Мой грех - на нем. А вот на ком твой грех?

Пилат:

Как смеешь ты?! И по какому праву?!

Иуда:

Пускай по праву первого греха.

Не первородного, не ошибись, правитель!

Не снять тому греха, на ком есть грех.

Кровь не смывает тот, на ком нет крови.

А ты публично руки омывал.

Не только тот палач, кто поднял меч.

Но - равно тот, кто этот меч вложил.

Не только тот, кто распластал на плахе,

но так же тот, кто отдал на закланье.

Пилат, ты - больший, если мерить властью,

но мы равны с тобою во грехе...

Пилат (вставая с кресла):

Ты, падла, что?! В подельники (подельщики?) готовишь?!

Я пасть тебе порву на полотенца!

Ты, что, паскуда? Сдать меня задумал?!

Да я - в "законе"! понял вшивый фраер?!

(Пилат срывает верхние одежды, остается в рваной тельняшке, рукава засучены. Весь в наколках).

Да как ты смеешь, сявка, чтоб на вора

свои делишки вешала "шестерка"?

Такого не бывало никогда!

Ты что? Забыл, что ждет тебя в бараке?

Двенадцать пополам, всегда - шестерка.

Хитро удумал, фраер, на халяву

прибрать казну, которую учитель

тебе доверил, сдав его врагам.

А после, чтобы избежать возмездия,

решил Пилата обвинить в убийстве,

которого ты жаждал всей душой!

Да, промахнулся ты. Пилат - не фраер...

Иуда:

Ой ли! Давно ли стал в "законе" - фармазонщик!

А, - может быть, - щипач? А, может, шуллер?

Да мой бушлат болтался на гвозде,

Когда ты был у мамки там, где... надо...

Пилат (рвет на груди тельник, блажит по-блатному, сам себя "заводит"):

Порежу, сука! Век не знать свободы!

Иуда повторяет почти зеркально действия Пилата, школа-то одна. Напрыгивает на Пилата. Пилат - толстый, здоровенный. Иуда - маленький, малохольный.

Иуда:

Кого?! Меня?! А чем зарежешь? Членом?!

На - режь!!! Да я по всем этапам! Я...

Пилат:

Ну, тварь! Ты мне ответишь. "По этапам"...

В сортир пописать ночью - твой этап.

Ну, счас, козел, рога поотшибаю!

Иуда:

Ты?! Мне?! Да я ж тебя на части!...

(Тычет двумя пальцами в глаза Пилату. Тот приседает, орет от ужаса).

Пилат:

Ой, мама, больно! Что ж ты, хад (гад?), наделал?!

Ой, глазыньки любимые мое-то!

Как жить без глаз на свете сиротинке!...

(Подбирается к Иуде. Тот не замечает. Пилат хватает его за ногу. Кусает ногу).