Эдем (Книги 1-3)   ::   Гаррисон Гарри

Рядом с ней можно было уже различить темные силуэты спящих членов его саммад, четверо из которых отправились с ним в это путешествие. Тут же он с горечью вспомнил, что один из них, Дикен, умирает и скоро их останется только трое.

Один из мужчин медленно поднялся на ноги, тяжело опираясь на свое копье. Это был старый Огатир; руки и ноги его одеревенели и болели от сырой земли и холодных зим. Амахаст тоже встал, держа копье в руке. Двое мужчин встретились и вместе направились к ямам с водой.

- День будет жарким, курро, - сказал Огатир.

- Здесь все дни жаркие, старик. Солнце будет поджаривать нас на медленном огне.

Медленно и осторожно шли они к темной стене леса. Высокая трава шелестела под утренним бризом, первые проснувшиеся птицы перекликались на деревьях. Какое-то животное рылось под низкими пальмами в поисках травы. Охотники с вечера углубили ямы, и сейчас они были полны чистой воды.

- Пей в волю, - сказал Амахаст, повернувшись лицом к лесу. За его спиной Огатир, тяжело дыша, опустился на землю и начал пить.

Из темноты между деревьями еще вполне могли появиться ночные животные, поэтому Амахаст стоял с копьем наготове, вдыхая влажный воздух, наполненный запахами гниющих растений и слабым ароматом ночных цветов. Закончив, старик занял его место и дал напиться Амахасту. Глубоко погрузив лицо в прохладную воду, тот брызгал водой на свое обнаженное тело, смывая грязь и пот прошедшего дня.

- Сегодня вечером у нас должна быть последняя стоянка, а завтра утром нужно возвращаться, возвращаться тем же путем, - сказал Огатир через плечо, продолжая вглядываться в кусты и деревья.

- Я понял тебя. Но не думаю, что несколько дней могли что-нибудь изменить.

- Пришло время возвращаться. Каждый закат я завязывал на своей веревке узлы. Дни становятся короче, закаты приходят все быстрее, с каждым днем солнце слабеет и не может подняться высоко в небо. И ветер начинает меняться, даже вы должны замечать это. Все лето дул с юго-востока, а теперь нет. Ты помнишь прошлогодний шторм, который едва не потопил лодку и свалил деревья в лесу? Шторма приходят в это время. Мы должны возвращаться. Я запоминаю все это, завязывая узлы на своей веревке.

- Я знаю это, старик, - Амахаст расчесал пальцами мокрые пряди своих нестриженых волос. Они доходили у него до плеч, а влажная светлая борода лежала на груди. - Но я знаю и то, что наша лодка пуста.

- Есть же сушеное мясо...

- Этого мало. Нам нужно больше, чем было прошлой зимой. Охота была плохой, и потому мы должны идти на юг дальше, чем заходили прежде. Нам нужно мясо...

- Еще один день, потом мы должны возвращаться. Всего один день. Тропа в горах трудна и путь длинный.

Амахаст ничего не сказал в ответ. Он уважал Огатира за его знание верных дорог, умение делать оружие и находить магические растения. Старик знал ритуалы, необходимые для подготовки к охоте, и песни, которые отгоняли души умерших.

Он собрал все знания своей жизни и жизни тех, кто были до него, то, что ему рассказали, и то, что он помнил сам, что можно было прочесть по восходящему утром и садящемуся вечером солнцу и многое другое. Но было и кое-что, о чем старик ничего не знал, и это беспокоило Амахаста, который требовал ответов.

Причиной этого были зимы, суровые зимы, которые, казалось, не имели конца. Уже дважды должна была наступить весна, дни становились длиннее, а солнце горячее - но весна не приходила. Глубокий снег не таял, а лед на реках оставался твердым. Потом начался голод. Олени и гигантские олени двинулись на юг, покидая свои привычные долины и горные луга, оказавшиеся теперь в ледяных объятиях зимы. Когда людям стала угрожать смерть от голода, он повел свой саммад вслед за животными, вниз, на широкие равнины. И все же охота была плохой, и стада поредели от ужасной зимы. Но не только у их саммад были эти проблемы.