Камни Юсуфа (Боярская сотня - 8)   ::   Дьякова Виктория

Но только он выпил содержимое, как змея вдруг перестала кусать свои хвост и успокоилась, свернувшись клубком, как кошка. Незнакомка наклонилась, взяла змею на руки и уложила в корзинку.

- Он спит, - пояснила она и впервые улыбнулась князю. - Теперь вы поправитесь. Вы спасли мне жизнь.

- Откуда вы знаете, что я понимаю по-французски? - поинтересовался Алексей, слегка успокоившись.

- Я слышала, как вы говорили по-французски с кардиналом перед папским дворцом. Еще я знаю, что вы приехали из далекой страны, где все не так, как у нас в Италии. И еще я знаю, что вы очень смелый и благородный человек, принц.

Комнату качнуло.

- Что это? - Алексей попытался встать.

- Нет, нет, - женщина удержала его. - Вам нельзя вставать.

- Где мы?

- Мы в море. Вы гость в моем доме. Мой дом - галера, доставшаяся от отца. Другого жилища у меня нет...

- Но мне надо быть в Риме...

- Конечно, мы сегодня же причалим, и вы сойдете на берег. Но в море безопасней. Вокруг столько врагов, принц...

- Кто были те люди, которые хотели убить вас? - вспомнил Алексей о ночных событиях.

- Враги моего отца... - уклончиво ответила молодая женщина.

* * *

Поднявшись на третий этаж, майор Виктор Растопченко, оперативный сотрудник службы экономической контрразведки Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и так далее на Северо-Запад остановился перед обшитой жженой рейкой дверью и задумчиво посмотрел на звонок.

- Ладно, выгонит, пойду в скверик на скамейке пить, - решительно махнул он рукой и нажал кнопку звонка.

Спустя несколько секунд щелкнул английский замок и в приоткрытую дверь выглянул полноватый высокий мужчина лет сорока, одетый в тренировочный костюм. Удивленно приподнял брови.

- Привет. Какими судьбами?

- Вот, - показал Витя зажатую в руке бутылку "Флагмана". - Меня со службы выгнали.

- Что же, хороший повод выпить, - согласился мужчина.

- И жена из дома выгнала.

- Это с каждым рано или поздно случается, - кивнул хозяин и посторонился: - Заходи.

Капитан местной районной ментовки Иван Иванович Логунов был разведен уже несколько лет и жил один, нисколько этим не тяготясь. Стиральная машина, микроволновка для разогревания магазинных полуфабрикатов и работающие последнее время чуть ли не круглосуточно кафешки полностью заменяли ему и даму сердца, и жену, и вообще всех, кто хотел бы внести в холостяцкую квартиру хоть какой-нибудь уют. Семейной жизни капитан нахлебался с головой.

- Ну, давай, - кивнул Иван Иванович, выставляя на стол стопки и выкладывая упаковку уже порезанной ветчины. - Рассказывай.

- Чего тут рассказывать? - пожал плечами Растопченко, сворачивая "Флагману" пробку. - Видел я тут восьмого марта, как из кабинета начальника отдела голые поблядушки шастали... Ну и сболтнул по пьяни в компании. Кто-то, видать, и настучал Безрукову. Знаешь этого урода? Он у нас начальник службы. Сынок генеральский. Лезет наверх, как танк, прямиком в Герои России. Министром, небось, лет через десять станет.

- Ну, за Россию, - взявшись за стопку, предложил капитан.

- За нее, - кивнул Витя. Против России он ничего не имел.

- А теперь скажи, - стукнув опустевшей стопкой о стол, Иван Иванович кинул в рот ломоть ветчины. - Так в приказе и написали: "уволен за обнаружение в кабинете начальника голых баб"?

Растопченко сразу погрустнел и налил еще по одной.

- Давай выпьем?

- Давай, - усмехнулся капитан, опрокинул водку в рот, после чего поинтересовался: - Молча квасить будем, или расскажешь все-таки?

- В конторке я тут одной экспортно-импортной куратором числился, вздохнув, Витя налил еще по стопке. - Российско-шведское предприятие одно. И начался в ней процесс, скажем так, "разгосударствления".