Клуб обреченных   ::   Серова Марина

А что?

— Но ведь ты у нас сотрудник чего-то там этакого, не так ли? — произнесла Наташа, и в ее угрюмом тоне прорисовалось что-то похожее на иронию. Это уже лучше: оживает девчонка.

Хотя, честно говоря, мне не нравилось, когда Наташка начинала припоминать мой послужной список и разглагольствовать о моей деятельности. В конце концов — это конфиденциальная информация.

— Ну так вот, — продолжала Самсонова, — что было бы, если бы тебе предстояло расследование, как говорится, на футбольную тему, а ты про футбол ничего и не знаешь, кроме того, что мяч круглый, поле зеленое и что есть такой знаменитый Марадона.

Я пожала плечами и ответила:

— Ничего не знаю? Ну что ж… у меня большая склонность к самообразованию. По мере необходимости. Так что если когда-нибудь я буду расследовать дело на футбольную тему, то мигом выучу составы всех клубов России, а если потребуется — то и всей Европы. Информация, дорогая моя Наталья, это как блины — нужно выпекать в момент употребления.

Наташа саркастически передернула плечами.

Как раз в этот момент хлопнула дверь, и я поняла, что появился дражайший супруг Натальи. Причем, если судить по гулу мужских голосов в прихожей, не один.

Так оно и оказалось.

В гостиную, где мы с Наташкой пили кофе, вошли трое мужчин. В высоком, атлетического телосложения брюнете с широкоскулым лицом и хитро прищуренными серыми глазами я узнала мужа Натальи — Александра Самсонова. Он был в форменной ветровке своего клуба, в спортивном костюме и в кепке, которую он так и не удосужился снять. Впрочем, ни в чем ином я его никогда и не видела — если не считать формы, в которой он выходил на игру.

С ним были двое.

Первый — малорослый, но необычайно плотный и широкоплечий мужчина лет тридцати с хвостиком; в тот момент, когда он входил в комнату, на его почти круглом лице, красном, раздобревшем, сияла самая ослепительная улыбка, какую только можно было представить. Надо сказать, что в сочетании с маленькими прищуренными глазками и лбом, казалось, состоящим из одних складок, выглядело это довольно комично.

К тому же он был лысоват и обладал толстым красным носом с большими ноздрями, отчего приобретал определенное сходство с гориллой, чей волосяной покров был существенным образом прорежен.

Его руки были так длинны, что свисали почти до колен, особенно когда он сутулился.

Пальцы этих длинных рук, толстые, волосатые, непрестанно шевелились и напоминали гусениц.

Но при всей этой отнюдь не голливудской внешности мужчина производил самое приятное впечатление и с первого взгляда вызывал симпатию. К тому же, повторюсь, его улыбка была просто ослепительной.

— Какой цветник у тебя дома, Самсонов! — воскликнул он, входя в комнату. — Ну Наташу-то я хорошо знаю, мое почтение, любезная хозяюшка… а вот это что за фея? — Он выразительно посмотрел на меня.

Я невольно улыбнулась, собираясь ответить на комплимент, но болтливый толстяк подпрыгнул передо мной на одной ножке и почти пропел:

— Позвольте представиться: Даниил. Можно Данила. Если по-простому, то Даня.

— Если совсем по-простому, то он у нас Крокодил, или Кроко, — сказал Самсонов. — Это чудо мало того, что носит имя Даниил, так у него еще и фамилия — Нилов. Даниил Нилов… ты только вслушайся, Юля! А Крокодил — это потому что крокодил Данила с реки Нила. И еще фильм такой был — «Крокодил Данди». А у нас соответственно — Крокодил Даня.

Да, надо сказать, у футболистов несколько своеобразное чувство юмора.

— Ну и что? — нисколько не смутившись, отозвался Нилов. — Крокодил, Кроко — это все гнусные инсинуации. Ну посмотрите на меня… Юлия, да? Прекрасное имя.