Когда земля вскрикнула   ::   Конан-Дойль Артур

Если сосчитать все судебные процессы по обвинению в клевете, все скандалы и оскорбления действием полицейского суда...

- Оскорбления действием?!

- Да, Бог ты мой, ему ничего не стоит спустить человека с лестницы, если тот хоть в чем-то с ним не согласен. Это примитивный пещерный человек в пиджачной паре. Я представляю его себе с дубиной в одной руке и кремневым топором в другой. Если некоторые рождаются не в свое столетие, то он появился на свет не в свое тысячелетие. Ему бы жить в раннем неолите или около того.

- И при всем при том он профессор!

- В том-то и чудо! Это самый могучий интеллект в Европе, к тому же подкрепленный такой активностью, которая позволяет ему воплотить все замыслы. Коллеги постоянно вставляют ему палки в колеса, поскольку люто ненавидят его, но это все равно, что сотне траулеров пытаться удержать на месте трансатлантический лайнер. Он просто не обращает на них внимания и спокойно идет своим курсом.

- Ясно одно, - сказал я. - Я не желаю иметь с ним ничего общего и, пожалуй, отменю встречу.

- Ни в коем случае. Ты будешь точен до минуты, да-да, именно до минуты, иначе тебе здорово достанется.

- Это с какой же стати?

- Изволь, объясню. Прежде всего не принимай близко к сердцу то, что я наговорил тебе о старике. Всякий, кому удается сойтись с ним поближе, привязывается к нему всей душой. У старого медведя, в сущности, доброе сердце. Помню, как он сотни миль нес на руках заболевшего оспой индейского младенца - из глухих дебрей до самой Мадейры. Он велик во всем. И все будет в порядке, если вы с ним сработаетесь.

- Надеюсь, что не предоставлю ему такой возможности.

- Смотри, прогадаешь. Ты слышал что-нибудь о таинственных раскопках в районе Хенгист-Дауна на южном побережье?

- Думаю, это какие-то секретные изыскания, связанные с угледобычей.

Мелоун подмигнул:

- Можешь называть это как хочешь. Видишь ли, я пользуюсь полным доверием старика и не могу сказать ничего определенного, покуда он сам не разрешит. Но кое-что все же могу тебе сообщить, поскольку это было в газетах. Некто Беттертон, разбогатевший на каучуке, несколько лет назад оставил все свое состояние Челленджеру с условием, что эти средства будут использованы в интересах науки. Оказалось, что это колоссальная сумма несколько миллионов. Тогда Челленджер приобрел земельный участок в районе Хенгист-Дауна в Суссексе. Это была бросовая земля на северной оконечности мелового края, значительную часть которой он обнес колючей проволокой. Посередине участка была глубокая лощина. Здесь он и начал раскопки. Заявил, - тут Мелоун снова подмигнул, - что в Англии есть нефть и он намерен это доказать.

Построил небольшой комфортабельный поселок, заселил рабочими, положив им хорошее жалованье, и те поклялись держать язык за зубами. Как и весь участок, лощина тоже обнесена колючей проволокой и охраняется сторожевыми собаками. Из-за этих зверюг несколько репортеров чуть было не лишились жизни, не говоря уж о штанах. Дело это, небывалое по размаху, ведет фирма сэра Томаса Мордена, но и ее сотрудники поклялись молчать. А сейчас, видно, наступило время, когда потребовалась помощь специалиста по артезианскому бурению. Надеюсь, теперь-то ты не откажешься от этого предложения? Не глупи, дело сулит массу новых впечатлений, а вдобавок и чек на кругленькую сумму, не говоря уж о перспективе поработать бок о бок с самым удивительным человеком из тех, кого ты когда-либо встречал или сможешь повстречать в будущем.

Доводы Мелоуна подействовали, и в пятницу утром я отправился в Энмор-Гарденс. Я так боялся опоздать, что оказался у двери на двадцать минут раньше назначенного.