Коллекционер женщин   ::   Серова Марина

Не первый раз он «подбрасывает» мне клиентов, за что ему огромная правительственная благодарность. Имя Рабиновича уже стало своеобразной гарантией финансового благополучия обращающихся ко мне за помощью: можно быть уверенной, что непременно получу приличный гонорар.

— Конечно, помню. Так чем я могу вам помочь?

— Видите ли, в моей семье случилось несчастье…

Ну разумеется. От большого счастья ко мне еще ни один не обращался.

— …убили моего зятя, мужа старшей дочери… Простите, я не представился: моя фамилия Королев, — слышали, вероятно? — Королев Вадим Сергеевич.

Как же, как же, слышали! Похоже, тот самый «известный бизнесмен», чью фамилию «из этических соображений» газетчики решили не упоминать.

— Мне бы хотелось встретиться с вами. Под подозрением находится моя дочь. Она в глубоком трансе после случившегося. Но совершенно не виновата, ни в чем не виновата! Ее вообще в это время дома не было! Пожалуйста, возьмитесь за это дело. Я заплачу хорошие деньги. Моя дочь в горе и глубоко несчастна. Найдите убийцу — настоящего убийцу, понимаете? Сами знаете, на милицию в наше время полагаться нельзя…

Интересно, если дочь Королева узнает, кто именно убил ее муженька, она будет от этого счастливее?

— …а вас мне рекомендовали как человека исключительно порядочного и справляющегося с любым делом, даже самым запутанным.

«Известный бизнесмен» замолчал. Наконец-то мне позволили вставить словечко в этот «односторонний» монолог.

— Подождите, ведь я еще не согласилась…

— Я заплачу, — перебил Королев. Определенно, он привык слушать только себя. — Я же говорил вам, заплачу хорошие деньги! Мою дочь необходимо спасти.

У меня принцип: не рубить с плеча. Хотя история эта мне почему-то не понравилась сразу. Какое-то неприятное ощущение возникало при мысли об этом деле.

— Я перезвоню, с вашего разрешения. Мне нужно подумать.

— Да, конечно, конечно! Но согласитесь, пожалуйста! Дайте мне надежду! И запишите мой телефон. Пожалуйста!

Королев продиктовал номер. Записывать я ничего не стала, да с моей феноменальной памятью это и необязательно. Мы договорились, что я позвоню ему во второй половине дня.

Дело запутанное, это ясно. «Известному бизнесмену», естественно, хочется выгородить доченьку. И он надеется, что у меня это получится.

Разумеется, получится, если она не виновата. А шут ее знает — может, она и вправду не виновата? Интересно, у нее хоть алиби-то приличное есть? Потому что только из-за восстановления справедливости ввязываться в эту историю вряд ли стоит. Так подсказывал мне «здравый смысл» (и «твердая память»). Но деньги бы сейчас очень не помешали.

Я закрыла глаза, и перед моим мысленным взором тотчас возникли аккуратные пачки зелененьких бумажечек… Зеленое наваждение, честно признаться, и ввело в искушение мою грешную душу.

Пожалуй, стоит согласиться.

А что нам «скажут» на сей раз возлюбленные мои кости? В самом деле, как это я забыла про гадание? Разве можно в столь важном вопросе полагаться только на собственное мнение? Ай-ай-ай, какое упущение с вашей стороны, многоуважаемая Татьяна Александровна!

13 + 30 + 2.

«Это сочетание означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе».

Хорошо. Не станем предъявлять. Уговорили.

И все-таки — соглашусь.



15 часов

Узнав о моем решении, Королев, похоже, ничуть не удивился… Нет, не так: он словно бы иного и не ожидал — принял как должное. Я возмутилась, не вслух, конечно: какая, однако, самонадеянность!

Чуть было тут же не отказалась. Но гонорар и в самом деле оказался щедрым: вместо двухсот долларов в день — моего обычного тарифа — «богатенький Буратино» предложил триста пятьдесят.