Король медвежатников   ::   Сухов Евгений

— Что с ней делать, ваше преподобие? — спросил он уже от дверей.

Луиза остервенело вырывалась, но сильные руки монаха, как клешни морского краба, крепко держали ее за плечи.

— Тебе приходилось видеть дьявола? — неожиданно спросил епископ.

— Не доводилось, ваше преподобие, — после некоторого раздумья сделал признание монах.

— Тогда посмотри на эту женщину, — ткнул епископ перстом в Луизу. — Дьявол способен принимать и такое обличье. Она хотела искусить меня, вогнать в плотский грех. Ее место там, где находится другой дьявол, ее муж. Ты понял меня, брат Себастьян? — негромко, но настойчиво спросил епископ.

— Да, ваше преподобие, — отозвался монах, слегка наклонив голову.

* * *



Не дождавшись невестки, дед Филипп разложил карты. Раскладывать пасьянс было его любимым делом. Он гадал на все события и на все случаи жизни, и не было такого, чтобы карты слукавили хотя бы однажды. Свой карточный талант дед тщательно скрывал ото всех, подозревая, что он ниспослан ему самим Люцифером. Только одному ему по силам заглянуть в завтрашний день и с обнажающей прямотой поведать о человеческом конце.

В этот раз дед Филипп гадал на младших Арканах. Он прибегал к ним всегда, когда хотел узнать судьбу конкретного человека. Перемешав карты, старик сложил их аккуратной стопкой и вытащил четыре карты, крестообразно разложив их перед собой. Первой картой считалась та, что находится слева; второй та, что расположена справа. Верхняя будет третья, а вот самая нижняя — четвертая. Важно не перепутать их между собой. От этого зависит весь исход гадания.

Закрыв глаза и прочитав короткую молитву, старик аккуратно перевернул первую карту. Выпал «отшельник» — одна из нелюбимых карт старика. Она означала, что человек, на которого он гадает, не боится превратностей судьбы, но вместе с тем ему следовало бы проявлять осторожность.

Следующая карта называлась «колесо судьбы». Выходит, что этот человек баловень судьбы. Возможно, так оно и было в действительности. Марселю всегда, где бы он ни находился, сопутствовала удача. Даже заказ папы римского следовало воспринимать как высшее благо.

Третья карта называлась «воздержанность». Она указывала на то, что Марсель был самодостаточной личностью. И это правда! Конечно же, он всегда добивался того, чего хотел.

Четвертую карту старик открывал с особым волнением, почти с опаской. Задержал взгляд на распятии. В этот раз лик Христа показался ему особенно скорбящим, и, набравшись должной решимости, он медленно перевернул карту. На истертой поверхности была изображена «богадельня». В точности такая же, что возвышалась неподалеку от Нотр-Дам. Одна из самых безобидных карт, она даже указывала на материальные блага. Вот только в комбинации разложенных карт она не сулила ничего хорошего и знаменовала грядущие трагические потрясения.

Худшего расклада невозможно было даже представить.

Старик замер, опасаясь пошевелиться. Он молча смежил веки, надеясь, что все это ему привиделось. Вот сейчас он откроет глаза и увидит вместо «богадельни» какую-нибудь другую карту. Но нет, все четыре масти были разложены на столе роковым веером и буквально вопили о неизбежной трагедии.

Существовал способ избавиться от неминуемого потрясения… Но для этого следовало сжечь карты, что означало бросить вызов мистическим силам и, значит, накликать беду на собственную голову. Старый Экзиль лишь усмехнулся. Он прожил немало лет и к грядущему небытию относился без надлежащего трепета, точно к стоптанной обуви, отжившей свой век.

Собрав карты в кучу, он швырнул их в полыхающую печь. Поначалу плотная бумага не желала гореть. Засаленные уголки всего лишь слабо тлели, испуская ядовитый темно-серый дым, вместе с которым в трубу уходила и колдовская сила.