Лунный нетопырь   ::   Ларионова Ольга

Ставень они обошли стороной, потому что каждый город здесь был, в сущности, братской могилой, по молчаливому соглашению неприкосновенной и для землян, и для джасперян. Но сегодня отступления не будет, потому что невесть откуда взявшаяся «поземка», стремительным снежным (но на самом деле — всего лишь призрачным) ручейком указывающая им путь от одного привала к другому, привела их в горы, здешней цивилизацией, похоже, обойденные. И это было странно. Как правило, этот эфемерный гид старался заинтересовать их или руинами и могильниками, или, как вчера, чем-то вовсе необъяснимым: на первый взгляд заболоченное морское побережье и унылая гладь неживой воды наводили на мысль, что здесь вообще никогда не ступала нога человека. К счастью, неугомонный Флейж предложил осмотреть береговую полосу с высоты птичьего полета, и тогда они разглядели цепь подводных островов…

Укрытые мутным пластом гнилой воды, они, тем не менее, сохранили свою первозданную белизну, все — кроме двух. Ближайший к берегу, безукоризненный прямоугольник, был, несомненно, обтесанным основанием небольшого островка, и причудливые узоры охры и киновари на нем, скорее всего, объяснялись буйством мелководных кораллов; но вот последний, струящий из глубины чистый золотой свет, казался осколком солнца, и разгадать его происхождение было невозможно. Чтобы полюбоваться на это диво, командор вызвал жену; мона Сэниа, в последнее время взиравшая на все диковины этой земли с определенным предубеждением, только пожала плечами: «Если эти острова сдвинуть, чтобы не было зазоров — получится статуя человека. Рухнула, раскололась. Ну и что?» А действительно — ну и что? Статуй такой высоты просто не могло существовать. Да если бы каким-то чудом ее и создали, для амулета она была несколько великовата, а, следовательно — для них бесполезна. И когда они вернулись на зыбкую землю и хором выразили свое разочарование, тут же появилась «поземка» и повела их сюда. Только вот зачем? Сколько можно смотреть на это гигантское корыто, наполненное туманной пеной?

— Ну что, предложения имеются? — спросил командор, усиленно и безуспешно пытавшийся все эти месяцы привить своим спутникам способность инициативно мыслить как в отсутствие, так и в наличии начальства.

Дуз подергал кончиком носа, отчего стал похож на гамадрила. Борб почесал затылок через капюшон неизменного полускафандра, шоколадного с белой горловиной, за что Юрг и Сэнни за глаза именовали его «гималайским Медвежулей». Пы шумно вздохнул, так что капельки-икринки перед его лицом порскнули в разные стороны, и сглотнул слюну.

Все как всегда: ни малейших намеков на собственное мнение.

— Ладно, все равно от вас толку не добьешься. Так что сидим и ждем.

— Ну и чего?.. — неожиданно подал голос Пы.

— У моря погоды. Если туман сам собой не поредеет, попробуем легонечко подогреть его десинторами. Вряд ли там внизу наличествует какая-нибудь живность, кроме тараканов.

Под «тараканами» здесь подразумевались все длинноусые и многоногие твари самых различных калибров и модификаций, кишевшие на развалинах давным-давно вымерших городов. Как это ни печально, но за все время пребывания на этой планете, несколько преждевременно и в порыве щенячьего оптимизма игриво окрещенной «Свахой», им не встретилось ни одно теплокровное животное. Не говоря уже о людях.

Но они искали здесь не простого человека.

Таинственный ёт-Хриёр-ёт, известный только по воспоминаниям нежнобрюхого Шоёо, не давал командору покоя.