Мадрапур   ::   Мерль Робер

Я только что снова открыл глаза. Я вижу в иллюминаторе солнце, оно спустилось совсем уже низко над морем тех облаков, в которых я мечтал искупаться. В сущности, с той самой минуты, когда я вошёл в самолёт, я уже знал, что всё закончится именно этим. И мне ещё повезло. Благодаря бортпроводнице я с самого начала своего пребывания на борту выделял себе в кровь свой собственный онирил. Тревога любви больше чем наполовину заслонила от меня другую тревогу.

Я чувствую сплетённые с моими пальцами тёплые пальцы бортпроводницы. По правде говоря, я чувствую их немного меньше. Но всё та же глубокая нежность бьёт во мне, как родник. Взаимность теперь для меня не так уж и важна. Уж это дела бортпроводницы, а не мои. Что же касается самой бортпроводницы, мне немного всё-таки жаль, что из-за своего чрезмерного уважения к тому, что подумает о ней Земля, она должна будет дожидаться минуты, когда меня здесь больше не будет, чтобы узнать всю правду о собственных чувствах.

Сейчас я закрою глаза и из страха, что ничего уже не увижу, больше их не открою. Взгляд, который, прежде чем позволить моим векам упасть, я бросаю на бортпроводницу, уже немного затуманен,– это последний мой взгляд. Но я знаю её черты наизусть. Я унесу с собою её лицо как чудесный итог красоты этого мира.

Я прекрасно знаю, как всё произойдёт. Я не увижу, поскольку глаза у меня будут закрыты, как зажгутся световые табло по обе стороны входа в galley. Но я услышу – ибо слух у меня ещё сохранится – суету пассажиров, пристёгивающих ремни, уменьшение скорости, угрожающий свист тормозной системы. Я почувствую – поскольку я ещё чувствую, хотя словно где-то вдали и как будто нечто уже едва уловимое, руку бортпроводницы,– почувствую тряску на посадочной полосе.

Я больше ничего не боюсь. Я уже нахожусь по другую сторону страха. Я навсегда излечился от тревоги. Гнусавый оглушительный голос, ничуть не пугая меня, произнесёт со своей механической интонацией:

– Серджиус Владимир, вас ждут на земле.

Тогда бортпроводница отопрёт EXIT и снова вернётся ко мне, чтобы помочь подняться. Никто, я надеюсь, не решится на этот смехотворный жест – не будет совать мне в руку мою дорожную сумку. Я двинусь вперёд, сначала поддерживаемый бортпроводницей, а потом, на пороге, сжав последний раз мою руку, она отпустит меня.

Я уже знаю, что холода я не почувствую.

3 ноября 1975 года

Перевод с французского Мориса Ваксмахера.

Конвертация в FB2 – Alex Saveliev ( http://alexsaveliev.com )