Мертвец   ::   Яблоков Александр

- Ну конечно.

- Нет, правда. Я вас не слишком отвлекаю?

Она взглянула в окно на посыпанную гравием парковку, где молчаливые грузовики дожидались возвращения своих хозяев-охотников.

- Ваши работы объединяет… э-э… один лейтмотив, верно? Назовем его «Отбросы цивилизации против сорной травы». Пожалуй, именно так, на грани, где одно переходит в другое.

- Можно и так сказать. - Она протянула руку, чтобы забрать тарелку.

- Я еще не закончил.

Судя по жесту, которым официантка отбросила со лба волосы, она ему не поверила, однако все же поставила назад тяжелую тарелку с розовым ободком и пятнами яичного желтка.

- Особенно мне понравилась вот эта. Заржавевший насос, лежащий среди цветущей куриной слепоты. И еще вот эта… Смятый бумажный пакет буквально рифмуется с сухими дубовыми листьями. Ну, чем не лейтмотив?

- Это просто то, что я вижу.

- И это вы тоже видели? Пауза.

- Конечно. Я не могла этого не увидеть. Даже на работу опоздала. А вы бы прошли мимо?

- Пожалуй, нет. Но я бы не знал, что с этим делать. Украдкой, стараясь, чтобы мертвец не заметил, что я обращаю на

него внимание, я тоже взглянул. Из свежеукатанного асфальта торчали две лягушачьи лапки. Не представляю, как она этого добилась, но казалось, будто над дорогой все еще вздымается пар. Пятнистые лапки влажно поблескивали.

- Вот и я не знала… Босс говорит, от этого у клиентов аппетит портится.

- И тем не менее разрешил вам повесить картину?

- А куда бы он делся? Кто еще согласится здесь работать?

Телу этого мертвеца довелось пережить столкновение с перилами моста, а также немало побродяжничать, к чему он вряд ли был подготовлен. Несмотря на это, выглядел он довольно неплохо, даже внушительно. Под вельветовой рубашкой выпирало брюшко. Когда я брался за эту работу, то провел немало времени в беседах с его переселенной личностью. Голос был полностью синтезированный, потому я совершенно не представлял себе, каким окажется тело. Клиент, разумеется, прислал мне давнишнюю фотографию какого-то моложавого типа. Видно, комплексы живут в людях и после смерти…

Впрочем, это тело как раз не умерло. В том-то и заключалась проблема, для решения которой меня наняли. Я взвалил на плечи рюкзак с необходимыми для работы инструментами. Не гантели, конечно, но вес все равно немаленький. Зато помогает держаться в форме.

Неподалеку от Монтичелло, штат Юта

- Что вы пьете? - поинтересовался голос из динамика, висящего на перилах лестницы.

- Бурбон.

- Всегда любил бурбон…

- И чем вы его теперь заменяете?

- Вкус никуда не делся, просто теперь он не имеет смысла.

Я качнул жидкость в фарфоровой чашке, гадая, сможет ли встроенный микрофон уловить всплеск.

Динамик хохотнул. Смех вышел совсем как настоящий, с очень натуральной гортанной хрипотцой. Однако если он думал таким образом меня успокоить, то ошибся. Ведь этот голос был выбран специально. Лично я предпочитал те, что дико ревели в диапазоне нескольких октав, словно трубы архангелов. Громкость ведь всегда можно уменьшить.

- Понимаете, Ян, я способен чувствовать вкус не хуже, чем вы. Но… нет контекста. Никаких ассоциаций со старыми приятелями, с престижностью, с сексом. Знаете, до переселения я и не подозревал, насколько в мире ощущений все зависит от среды…

Тополя за пересохшим ручьем поскрипывали на ветру. Вообще, по-моему, тополь - это скорее гигантский сорняк, а не дерево. Упавшие ветки вечно изгаживают то, что я называю «моим газоном», хотя на самом деле является местом, куда местные недоросли приходят по ночам, чтобы снова и снова удостовериться: пивные банки не горят. Взамен двух покрышек, которые триумфальными арками проторчали в песке весь прошлый год, последний ливень принес мне тележку из какого-то супермаркета.