Место смерти   ::   Саймак Клиффорд Дональд

---------------------------------------------

Саймак Клиффорд Дональд

Место смерти



Клиффорд Саймак

Место смерти

Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Когда он свернул на подъездную аллею, она ждала на крыльце дома, и, ставя машину на место, он был уверен, что она уже знает.

Она только что вернулась из сада и держала в руках букет цветов, а на ее лице появилась чуточку грустная улыбка.

Он тщательно запер машину, положил ключи в карман пиджака и еще раз напомнил себе: "Сухо и прозаично, друг мой. Так будет лучше".

И это правда, заверил он себя. Так намного лучше, чем прежде. Так у него появляется немного времени.

Он не первый и не будет последним, и для некоторых это трудно, а для других, тех, кто смог подготовиться заранее, значительно легче. Со временем это станет таким прекрасным ритуалом, полным благородства и достоинства, что его будут даже ждать. Так - цивилизованней и благородней, чем раньше. Пройдет еще сотня лет, и, вне всякого сомнения, это станет вполне приемлемым.

А сейчас главной проблемой остается новизна, сказал он себе. Нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к такому ходу вещей, ведь в течение всей человеческой истории все происходило иначе.

Он выбрался из машины и пошел по мощеной дорожке туда, где она его поджидала. Он остановился и поцеловал ее - поцелуй получился несколько более долгим, чем обычно, и значительно более нежным. И пока он ее целовал, его окутал аромат летних цветов, которые она держала в руках, и он подумал, как уместен в данный момент запах цветов из сада, столь любимого ими обоими.

- Ты знаешь, - сказал он, и она кивнула и ответила:

- Уже какое-то время. Я поняла, что ты вернешься домой, и вышла в сад, чтобы нарвать цветов.

- Наверное, приедут дети.

- Конечно, - отозвалась она. - Не думаю, что их придется долго ждать.

Он посмотрел на часы, скорее по привычке, чем от необходимости узнать время.

- Еще есть время, - заметил он. - Достаточно для всех, чтобы добраться сюда. Надеюсь, они привезут с собой младших.

- Обязательно привезут, - сказала она. - Я собралась им позвонить, но потом сообразила, как это глупо.

Он кивнул:

- Мы принадлежим к старой школе, Флоренс. Очень трудно осознавать, что дети узнают почти одновременно с нами. К такому непросто привыкнуть.

Она похлопала его по плечу.

- Вся семья соберется вместе. Мы успеем поговорить. Это будет замечательная встреча.

- Да, конечно, - ответил он.

Он распахнул дверь дома, и она прошла внутрь.

- Какие чудесные цветы, - сказал он.

- В этом году они даже лучше, чем всегда.

- Ваза, - сказал он. - Та, что тебе подарили на прошлый день рождения. Синяя с золотом. Нужно поставить цветы в нее.

- Я подумала о ней же. Она на обеденном столе.

Она ушла за вазой, а он стоял в гостиной и думал о том, что стал частью этой комнаты, как комната стала частью его самого. Он знал здесь каждый дюйм, как она знала его. Удивительно доброе место, с которым он успел подружиться за долгие годы.

Здесь он по ночам носил на руках детей, когда они болели или у них резались зубы, и эта комната оставалась единственной во всем квартале, где горел свет. Здесь семья провела множество чудесных вечерних часов в мире и покое.

Но он помнил времена, когда мира не было во всем свете и не оставалось даже надежды на то, что он когда-нибудь наступит, когда их преследовал неизменный страх перед войной, страх, ставший таким привычным, что казался нормой жизни.

А потом страх внезапно исчез, потому что невозможно вести войну, если твой враг способен заглянуть вперед на целый день и узнать, что должно случиться. Нельзя воевать, невозможно играть в бейсбол или в любую другую игру, нельзя ограбить банк, жульничать или убивать, невозможно играть на бирже.