Московский лабиринт   ::   Кулагин Олег

Этим убиваются сразу два зайца: отводится обвинение в умышленном убийстве и хоть как-то смягчается вспышка ненависти со стороны родственников погибших, ведь психологически довольно трудно ненавидеть того, из чьих рук ты принял помощь.

Как ни парадоксально это звучит, но зачастую повстанцы сами заинтересованы в провоцировании террора оккупантов, поскольку он толкает население на борьбу с захватчиками. Таким образом, оккупантам требуется запугать население, а повстанцы стремятся превратить этот страх в ненависть, в свою очередь запугивая социальные группы, лояльные оккупантам. Причем последнее им удается лучше, чем их противникам, потому что повстанцы действуют «снизу», имея постоянный контакт с массой населения и обладая возможностью совершать более тонкие, ювелирные действия.

Создается своеобразное равновесие — «оккупанты» контролируют ситуацию на «макроуровне», повстанцы раз за разом побеждают на «микроуровне», где их преимущества несомненны. И такая борьба может продолжаться до бесконечности, особенно если партизаны имеют подпитку ресурсами и оружием извне. В описанной Кулагиным ситуации такая подпитка идет через полумафиозные структуры, тесно связанные с коррумпированным правительством генерала Русакова.

Американские военные теоретики говорят, что подавить повстанческое движение прямой военной силой невозможно. С другой стороны, американские военные историки утверждают, что партизанская война во Вьетнаме не была проиграна Соединенными Штатами, которые не потерпели в ней ни одного поражения. По большому счету и те и другие правы. Партизанская война является не только тотальной, но и потенциально перманентной, заканчиваясь лишь тогда, когда теряет смысл или становится чрезмерно обременительной для одной из сторон. Если же у обеих сторон хватает сил продолжать ее, то война может длиться вечно, пусть и с разной степенью интенсивности, — пример такой войны мы можем наблюдать в Колумбии на протяжении последних пятидесяти лет.

Впрочем, есть еще один способ прекратить такую войну: появление с одной из сторон фактора, который противник не в состоянии парировать, возможности, которой нельзя противостоять. Для партизан Второй мировой войны таким фактором стал приход советских или союзных войск, в повести (точнее, дилогии) Ника Перумова — появление у героев магического оружия. Олег Кулагин тоже вводит в сюжет подобный «решающий фактор», граничащий с магией… впрочем, не будем пока забегать вперед.

Можно сказать, что у повстанцев из романа Кулагина на протяжении всей книги существует только одна надежда — надежда на чудо. Чудо, которое мгновенно изменит соотношение сил и принесет им если не победу, то хотя бы возможность драться с врагом на равных. Но вопреки мнению скептиков и пессимистов, чудеса иногда все-таки случаются — и не только в фантастике. Ведь зло не имеет права побеждать. Вот только знать бы, когда и на чьей стороне оно окажется завтра…

Владислав Гончаров



* * *

В детстве мне казалось — где-то недалеко начинается удивительный мир. Может, за рощей по ту сторону длинного оврага, а может за башнями «высоток» у горизонта…

Как радуга, он манит и отступает. Но иногда удивительный мир совсем близко — только протяни руку… Долетает тихая мелодия, всплывает за окном луна… И ты чувствуешь, ты знаешь, сразу его не отличишь. Он прячется и не хочет открывать свои тайны. Но если посмотреть, как вспыхивают звезды, как дрожат в ручейках тепла над нагретыми крышами, — понимаешь, что в заурядном, скучноватом мире не бывает такого неба.

Да, все плохое — такое же ненастоящее, как бумажные цветы. Однажды оно развеется.