Можно дойти пешком   ::   Серлинг Род

- С тремя шариками мороженого?

Улыбка продавца вроде бы стала несколько напряженной.

- Как вы сказали?

Мартин смущенно засмеялся.

- Я когда-то проводил в этой аптеке половину всего времени, - объяснил он. - Я здесь рос. И помню, что мы постоянно заказывали одно и то же содовая, шоколадный сироп и три шарика мороженого. Помню еще, стоило это десять центов.

Человек глядел на него вопросительно, и Мартин внимательно посмотрел ему в лицо.

- Знаете, какая штука, - сказал Мартин, - ваше лицо мне знакомо. Не встречал ли я вас раньше?

Продавец пожал плечами и улыбнулся.

- Самое обычное лицо...

- Давно было все, - сказал Мартин. - Восемнадцать, а то и двадцать лет назад. Вон когда я отсюда уехал, - и он рассмеялся пестрой череде потаенных мыслей, которые быстрой стайкой пронеслись у него в голове. Хотел бы я, - продолжал он, - чтобы мне дали по доллару за каждый час, который я провел у этой стойки. От приготовительной школы до третьего года в средней. - Он повернулся на табурете, чтобы посмотреть в окно на солнечную, яркую улицу. - И город выглядит так же, как тогда. - Он снова обратился к человечку: - Вы знаете, это в самом деле поразительно. Через двадцать лет выглядеть до такой степени тем же самым...

Человечек в очках тем временем приготовил и подвинул ему мороженое.

- Десять центов.

Мартин сунул было руку в карман, но затем внезапно замер.

- Десять центов? - недоверчиво переспросил он и поднял огромный, до краев наполненный темной жидкостью бокал. - Три шарика?

Продавец засмеялся.

- Так уж мы их делаем, - сказал он.

У Мартина снова вырвался смех.

- Вы так проторгуетесь до последней рубашки. Кто же теперь продает мороженое с содовой за десять центов!

Воцарилось короткое молчание.

- Не продают? - спросил Мартина человечек. - Да откуда вы?

Мартин принялся ложкой топить шарик мороженого.

- Из Нью-Йорка, - сказал он между двумя глотками. - Слушайте-ка, мороженое у вас первый сорт!

Человечек оперся локтями о стойку.

- Как на вкус? - спросил он.

- Замечательно! - Мартин прикончил мороженое и выпил остатки содовой. Словно я и не уезжал отсюда, - улыбнулся он. - Просто прекрасно. - Он повернулся и обвел взглядом комнату. - Смешно, - сказал он, - сколько воспоминаний связано у человека с каким-нибудь местом! Я всегда считал, что, если я когда-нибудь и вернусь сюда, здесь все переменится.

Аптека тоже смотрела на него. Смотрели стойки, и полки, и плакаты, и лампы. Смотрели электрические вентиляторы. Они смотрели на него, как старые друзья.

- Все так... - задумчиво сказал Мартин, - как если бы я уехал отсюда только вчера. - Он встал с табурета и стоял, вращая сиденье. - Как будто не был здесь всего один вечерок. - Он улыбнулся продавцу. - Я почти уверен, что и мистер Уилсон сидит там, наверху, в кабинетике и посапывает себе после обеда, как он всегда делал прямо до самой смерти.

Он не заметил, что, услышав это, продавец вздрогнул.

- Одна из картин детства, - продолжал Мартин. - Старина Уилсон, спящий наверху в своем большом, удобном кресле. Старина Уилсон - да упокоится душа его в мире...

Он сунул руку в карман, вытащил бумажный доллар и положил его на стойку. Продавец в удивлении воззрился на бумажку.

- Да ведь это доллар!

Мартин улыбнулся и пальцем легонько постучал по бокалу.

- Эта штука... - он оглядел комнату, - и все это, все это дороже доллара.

Он вышел под горячее летнее солнце. Продавец облокотился о стойку, размышляя о посетителе, затем поднял крышку банки с шоколадным сиропом и заглянул внутрь. Снова опустив крышку на место, он обошел стойку, поднялся по лестнице и раз-другой негромко стукнул в дверь.

- Да? - отозвался сонный старческий голос.

Продавец приоткрыл дверь на несколько дюймов.