На грани победы-1: Завоевание   ::   Кейес Грег

Но повторяю — то, что мы здесь узнали о джиидаи, не должно умереть со мной. Дайте мне по крайней мере возможность записать то, что я знаю, в гааса корабля-мира.

Суровый взгляд военачальника не изменился.

— Ты получишь такую возможность. Она дается тебе. Не трать ее безрассудно, как твоя наставница.

— А если поймают еще джиидаи? Будет ли продолжена наша робота по их формовке?

— Ваш домен провалил задание. Он не получит второго шанса с джиидаи. Работу над проблемой джиидаи продолжит домен Фаат.

«Значит, она никогда не будет решена», подумала Нен Йим. Конечно, она не осмелилась сказать это военачальнику.

— А домен Куад? — спросила она.

— Корабли-миры болеют. Их нужно обслуживать.

Нен Йим церемонно кивнула, но в животе у нее заныло. Опять кораблимиры, замкнутые небеса и гниющие моу лууры, и мастера, настолько погрязшие в старине, что они скорее позволят йуужань-вонгам умереть, чем задумаются о переменах.

Что ж, да будет так. Но в своем сердце Нен Йим продолжала считать Межань Куад своей наставницей. Неизвестно как, но Нен Йим продолжит работу, которую они начали. Она слишком важна.

И если Нен Йим должна умереть за это, она умрет. Славная ересь будет жить.

— Я подчиняюсь вашей воле, военачальник, — соврала Нен Йим.

— Еще одно, прежде чем ты уйдешь, — сказал Цавонг Ла. — Ты провела некоторое время среди Опозоренных, прежде чем прибыли реоккупационные силы. Слыхала ли ты о новой их ереси, о той, что касается джиидаи?

— Слыхала, военачальник.

— Объясни мне ее.

— Существует определенное преклонение перед джиидаи, военачальник. Многие считают, что Вуа Рапуунга избавил от статуса Опозоренного джиидаи Соло. Многие считают, что для их собственного избавления надлежит молиться не Йун-Шуно, а джиидаи.

— Ты можешь назвать тех, кто поддерживает эту ересь?

— Лишь нескольких, военачальник.

— Назови их. Эта ересь умрет на этой луне. Даже если каждого их этих Опозоренных прийдется умертвить в славном жертвопреношенгии, эта ересь здесь и прекратиться.

Нен Йим утвердительно кивнула, но в глубине души она знала правду.

Репрессии всегда были излюбленной пищей ереси.