Ночная прогулка   ::   Шоу Боб

Трудотерапия, видишь ли, не соответствует их доктрине. Для самых непримиримых — вроде нас с тобой — синод рекомендует посты и молитвы.

— Но может ли Арбитр в своих отступлениях от закона зайти так далеко?

— Сынок, ты все понимаешь слишком буквально. Тебе было бы очень полезно несколько лет на практике позаниматься политикой. Послушай, если глава правительства рекомендует своим гражданам употреблять поменьше спиртного, потому что пьянство пагубно сказывается на экономике, это вовсе не означает, что сам он собирается меньше пить. И едва ли он ожидает от своих друзей и родственников, что они изменят свои привычки и перестанут выпивать. Так уж устроен человек.

— Слишком просто у тебя все выходит, — раздраженно заметил Теллон. Потом он все-таки решил поделиться идеей, которая пришла ему в голову во время разговора с Хелен Жюст. — А ты что, все еще вынашиваешь свой великий план? Хочешь бежать из Павильона?

— Видишь ли, сынок, если мне не дадут умереть на Земле, я, может быть, вообще не умру. Так что, бежим вместе?

— Я тебе уже говорил, как смотрю на все это. Хотя не исключено, что помочь тебе смогу.

— А как?

— Как ты думаешь, мисс Жюст достанет нам пару телекамер? Знаешь, есть такие штуки размером с орех; их используют для слежки, и здесь, в тюрьме, их наверняка понатыкано на каждом углу.

Уинфилд остановился и сдавил пальцами руку Теллона:

— Постой, может, я тебя не так понял…

— Нет, почему же. Зрительные нервы у нас обоих целы. Вся задача в том, чтобы преобразовать входной сигнал камеры в подходящий выходной сигнал и передать его на нервные окончания. На Земле это обычное дело.

— Но ведь для этого потребуется хирургическая операция? Я сомневаюсь, что…

— Нет, операция нужна, если мы собираемся направлять сигнал прямо в глаз, но ведь у нас на глазах пластиковые оболочки! Если в пластмассу вставить простенький приборчик, измеряющий углы поворота глаз, можно все время удерживать луч направленным на нервное окончание.

Уинфилд затрясся от возбуждения:

— Если я снова смогу видеть, да при этом еще сумею перебраться через болото — и года не пройдет, как я буду гулять по главной улице Нэчинтоша. Уж это точно! — его обычно столь звучный голос зазвучал неожиданно слабо.

— Грандиозный план, — сказал Теллон, — только его нужно дополнить кое-какими мелочами. Нам понадобятся камеры и довольно много микросхем. И еще — журналы по соответствующей тематике и авторидер. В тебя будем «накачивать» данные по физиологии, а я займусь полупроводниками.

— Но кто будет монтировать сам прибор? Эд ничего не понимает в такой работе.

— Действительно. Это еще одна деталь. Тебе придется попросить мисс Жюст, чтобы она разрешила нам воспользоваться роботом-сборщиком — по меньшей мере второго класса, — запрограммированным на работу с микроэлектроникой. У них в ремонтной мастерской наверняка есть такой.

— Господи, Сэм! Эта штука стоит полмиллиона.

— А ты все-таки попроси, тебе она это устроит. Ей, кажется, понравился цвет твоих глаз.

Теллон замер на миг, подставив лицо горячему белому солнцу Эмм-Лютера. Он переживал редкий момент абсолютной уверенности.

Через неделю два охранника приволокли в мастерскую на антигравитационных санях робот-сборщик.

Большую часть этой недели Теллон провел, практикуясь в обращении с сонаром, а в свободное время размышлял над тем, что произошло с ним в тот первый день, когда он заговорил с Хелен Жюст. Это было как взрыв. В его подсознании тогда все словно сдвинулось — и совершенно безо всякой причины. Всякого рода пара нормальные феномены, иногда сопровождающие романтическую влюбленность, он исключит сразу — отчасти из природного скептицизма, отчасти же потому, что ни разу не видел Хелен.