Охота на крупную дичь   ::   Кларк Артур

Гарри, расскажите профессору, как вы нашли в своем почтовом ящике кусок урана-235…

— Я не думаю, — ответил Гарри с некоторой поспешностью, — чтобы профессору, гм… Хинкелбергу хотелось забивать себе голову такими пустячными историями. Уверен, что он и сам может рассказать о многом.

Впоследствии я долго ломал голову над этим ответом. Он не соответствовал характеру Гарри. Обычно, как только представлялась возможность, Парвис делал рывок вперед. Быть может, на этот раз он решил изучить соперника и подождать, когда профессор допустит первую ошибку, чтобы тут же его прикончить. Если так, то он недооценил противника. У него не осталось ни единого шанса. Потому что профессор Хинкелберг стартовал подобно ракете, с ходу набрав максимальную скорость.

— Странно, что вы об этом знаете, — сказал он. — Совсем недавно я действительно столкнулся с удивительным случаем. О таком не напишешь в» научной работе, но, кажется, я могу облегчить душу и рассказать вам одну любопытную историю. Кажется, могу, что бывает нечасто из-за этой проклятой секретности. Но, к счастью, до сих пор никому не пришло в голову засекретить опыты доктора Гриннела и о них можно говорить.

Насколько мне удалось понять, Гриннел — один из тех ученых, кто пытается объяснить механизмы нервной системы биотоками, то есть явлениями электрическими. Подобно Грею Уолтеру, Шэннону и другим, он начал с того, что создал модели, способные воспроизводить простейшие действия живых организмов. Самым большим его достижением оказалась механическая кошка: она могла ловить мышей и падать на все четыре лапы, когда ее сбрасывали с высоты. Очень скоро, однако, Гриннел стал экспериментировать в другой области, поскольку открыл явление, названное им «нейроиндукцией». Если несколько упростить этот термин, то окажется, что речь идет ни более ни менее как о методе управления поведением животных.

Уже давно известно, что все процессы, происходящие в мозгу, сопровождаются возникновением слабых электрических токов — их научились регистрировать, но подлинная природа этих сложных волновых колебаний все еще не раскрыта. Гриннел и не пытался исследовать ее, слишком уж сложен такой анализ. То, чего он достиг, гораздо проще, хотя и это далось ему нелегко. Он подсоединял регистрирующее устройство к мозгу различных животных, что дало ему возможность составить небольшую «библиотеку» (если так можно выразиться) электрических импульсов, связанных с поведением подопытных животных. Одна форма соответствовала повороту вправо, другая — движению по кругу, третья — состоянию полного покоя и так далее. Интересно, не правда ли? Но Гриннел на этом не успокоился. «Проигрывая» зарегистрированные импульсы, он сумел заставить подопытных животных повторять определенные действия — хотели они того или нет.

Теоретическую возможность этого признает едва ли не каждый невролог. Но из-за чрезвычайной сложности нервной системы в практический успех могли бы поверить очень немногие. К тому же свои первые опыты Гриннел ставил на примитивных животных, которые обладают сравнительно простыми рефлексами.

— Я присутствовал только при одном его эксперименте, — сказал Хинкелберг. — По стеклянной пластине полз крупный полевой слизень, соединенный несколькими тонкими проволочками с контрольной панелью, которой манипулировал Гриннел. На ней было всего две шкалы, но, регулируя, он мог заставить слизня двигаться в любом направлении. Человеку непосвященному опыт показался бы заурядным, но я-то понимал, какие огромные последствия может иметь подобное открытие. Помнится, я сказал Гриннелу: «Надеюсь, это адское устройство никогда не будет применено к людям».