Параллельный мальчик   ::   Житинский Александр

Каждый день перед сном открывал такую небольшую китайскую книжку, называется «Бай Юй Цзин» – там всякие притчи – и читал по одной, концентрируясь. И думал при этом: «Я еще Файлу покажу, как расцветает вишня на горе Тайбэси! Вот овладею даром пяти проникновений – узнает он у меня!»

Дар пяти проникновений, чтобы вам было понятно, – это способность все видеть, все слышать, знать прошлые перерождения – свои и чужие, знать мысли других и беспрепятственно летать по воздуху. В последнем проникновении я слегка сомневался, потому что мне еще не приходилось встречать людей, которые беспрепятственно летают по воздуху. Как правило, одно препятствие есть всегда – от земли трудно оторваться.

Меня так заело с Файлом потому, что с той самой показательной тренировки, когда я Файла вырубал перед всем классом, роли у нас немного переменились. Раньше я был признанным авторитетом, меня даже немного побаивались, особенно когда я в кун-фу подался. Над Файлом же по привычке посмеивались, хотя он уже давно не был таким толстым и неповоротливым, как в первом классе. А тут он всех сразил этими идентификаторами и мониторами. А потом вообще пошел сыпать: драйвер, сканер, плоттер, процессор, модем… Винчестер, вот! Интерфейс! Я заикнулся было, что винчестер – это такая винтовка, ну в книжках про индейцев. Так он меня обсмеял.

– Винчестер – это твердый диск, – говорит. – Бывает на сорок мегабайт, но лучше – на восемьдесят.

Понял я, что одними кулаками с Файлом не справиться. Здорово он крышу нагрузил своими компьютерными штучками! Девчонки прямо млели, когда он в ихние обалдевшие интерфейсы кидал очередную порцию иностранной фигни.

– Стратифицированный язык, – заявляет, – это язык, который не может быть описан своими средствами. Для его описания необходим метаязык.

Язык бы ему вырвал за такие слова!

Девчонки кивают, делают вид, что врюхались. А Файл перья распушит да еще для форсу вынет из ранца дискету – черненькую такую, гибкую, в бумажном конвертике.

– Здесь у меня несколько игр клевых записано. «Тетрис», «Гран При»…

– Как в игровых автоматах? – спрашивают.

– Игровые автоматы – фуфло! Это компьютерные игры.

Короче говоря, я в тот вечер чуть не расколотил свой кирпич, представляя на его месте Файла. Чуть-чуть злости не хватило или дыхания-ци – я не знаю. Но кирпич попался крепкий – остался целехонек. А ребро ладони я расквасил в кровь.

Что меня в Файле особенно бесило – это его аккуратность.

Конечно, он отличником был, но это полбеды. У него всегда все было на месте – карандашики отточены, листочки пронумерованы, постоянно пользовался линейкой, чтобы разграфлять тетрадки, все учитывал, считал только на микрокалькуляторе, который при этом противно попискивал. Я не то чтобы неряха, но бывает – полдня ищу какую-нибудь бумажку или авторучку, все перерою, а она на самом видном месте лежит… Учился я до пятого класса на четверки и пятерки, потом стали троечки мелькать, а в седьмой класс еле переполз, потому что кун-фу началось. Особенно математику не любил, всякие алгебры и теоремы по геометрии. А Файл прямо ими упивался! Выйдет к доске и начинает мелом стучать: «дано», «требуется доказать»… Сам он небольшого росточка, с длинными волосами, чтобы уши прикрыть. У него уши торчком. А я стригусь по-спортивному, под «ежик».

В конце первой четверти, уже в седьмом классе, наш математик сказал:

– Баранову ставлю «тройку» условно. Может, кто-нибудь поможет его вытащить? Голова-то у него есть, ее нужно только организовать.

Спасибо за комплимент. Я и сам знаю, что голова у меня есть.

И тут Файл говорит:

– Я могу его подтянуть за три урока. Я уже думал над этим.

– Ты надо мной думал?! – удивился я.

– Не над тобой, а вообще. Над методикой.

Сначала я хотел решительно отказаться.