Плата за смерть   ::   Силверберг Роберт

— Выходит, я недооценил вас, Мак, — прохрипел он, выталкивая изо рта сгустки крови.

Его большое тело несколько раз дернулось и затихло.

В комнате стало тихо.

Макинтайр стоял, сжимая окровавленный нож. Брайсон сидел на постели, тихо всхлипывая. Затем открылась дверь. Макинтайр обернулся и увидел, как один за другим Лоялисты входят в комнату. Он выдавил из себя улыбку.

— Он хотел выдать нас.

Они молча смотрели на него, его нож, на холодеющее тело, лежащее на кровати.

— В чем дело? — спросил он, повышая голос. — Он бы выдал нас всех, а теперь мы в безопасности. Утром пойдем в космопорт и улетим на Хэксли.

Но Макинтайр уже знал, что они его не понимают. В их глазах застыл ужас, и тут он понял, что никогда не принадлежал к ним вообще. Он не был таким, как они. Он только пытался быть таким, делал вид, придумывал себе образ, но он не был таким.

Макинтайр взглянул на кровать. Уоллес улыбался. Уоллес все понял. У контрабандиста были свои принципы, своя мораль, и он жил в соответствии с ними, с ними он и умер. Уоллес был убийцей, контрабандистом и предателем, но он это делал с высшим профессионализмом. Они наняли его сделать за них тяжелую и опасную работу, и он ее сделал блестяще.

«Вы должны уважать его за это», — подумал Макинтайр и уронил нож на пол.

Уоллес всю жизнь играл со смертью, а плата за смерть — смерть. Для него это было просто, ясно и обоснованно. Внутри Макинтайра возникло нечто новое, доселе незнакомое.

Он посмотрел на застывших от ужаса людей.

— Завтра на Хэксли отправляется звездолет, — произнес он тихо. — Он стартует из космопорта Дилларда. Я хочу, чтобы вы все обязательно оказались на его борту. Вам это необходимо. Этот мир не для вас.

— Что вы задумали, Макинтайр? — спросил Мэйнард хриплым, дрожащим от страха голосом.

— Я остаюсь здесь, на планете, открытой вашим дедом, — сказал Макинтайр. — Я зря пошел с вами. Как вы можете уже понять, я не настоящий Лоялист. Я сам это понял только прошлой ночью. У вас же не хватит смелости, чтобы выйти вперед и изменить порядок вещей. Вам не по нраву Ламли — и вы прячетесь по убежищам и ждете, когда явятся Правоверные, чтобы покончить с вами. Я не такой. Я хочу остаться здесь и поближе приглядеться к Ламли и его строю, а затем сделать все для той планеты, которую я люблю.

Макинтайр сделал глубокий вдох. Он ожидал, что они хотя бы как-то отреагируют на его слова, но они были спокойны.

— Победить Ламли можно только действуя в открытую, — продолжал он. — Поэтому я прежде всего принесу присягу на верность Ламли, но это будет присяга на верность моей родной планете, и я стану полноправным гражданином ее. А тогда уже можно попытаться что-то сделать.

Он пошел к двери. Было уже утро, и солнце поднималось над Восточным Океаном, окрашивая небо в розовые тона.

— Вы знаете, что я сейчас сделаю? Я пойду в город и подожду, пока откроется участок, а затем принесу присягу. И никто из вас не поймет, почему я так сделал, не так ли?

Он еще раз посмотрел на тело, лежащее на кровати, и сказал:

— До скорого, Уоллес. Очень жаль, что мы не познакомились при других обстоятельствах. Тогда все могло быть по-другому.

Макинтайр открыл дверь и бросил прощальный взгляд на Мэйнарда, Халлерта и всех остальных — этих бледных, испуганных, ошеломленных людей. Он улыбнулся им, но не увидел ответных улыбок. Тогда он повернулся, осторожно прикрыл за собой дверь и двинулся к дороге, которая вела в Диллард, в полицейский участок.