Пленники вечности   ::   Морозов Дмитрий

– Зря ты с ним так, Майя, – возмутилась Дрель, когда оскорбленный джигит отъехал к своим. – Ты видел, как он дерется? И не просто так, а вместе с нами, плечом к плечу. А ведь ему воевода не указ – мог бы и спокойно умотать отсюда.

– Ладно, – вздохнула та, – потом извинись. И впрямь – как-то само собой вырвалось. С нервишками что-то не то…

– И с чего бы это, – протянул назгул, задумчиво глядя на дальний берег мелкой речушки, отделяющей их отряд от ливонцев.

На берегу валялись мертвые ландскнехты, пронзенные большей частью стрелами, теми самыми последними стрелами Майи. В темноте враг пытался нащупать брод, и поплатился за нелепый приказ идти к воде с факелами в руках.

– Ну – и что же делать будем?

Понимая риторичность своего вопроса, Майя уселась на трухлявый пень и принялась машинально искать курево. Разумеется, не оказалось ни сигарет, ни зажигалки, ни карманов. Сколько лет уже прошло с прежней жизни, а вот атавизмы в башке сохранились, отметил про себя назгул с кривой усмешкой.

– Констатирую, – сказал он, – ливонцев мы приманили к себе – словно мух на… мед, целые тучи. Кестлер принял Легион если не за всю армию Курбского, то уж за авангард, это точно. Славно порубились, приказ воеводы выполнили, пора и честь знать.

– А как казнят тебя за самоуправство? – спросила Дрель. – Сейчас с этим просто.

– Для этого и я, и мы все должны выжить, – дернул щекой назгул. – Давайте переживать неприятности по мере их поступления, как говаривал старина Мюллер.

– Он такого не говаривал.

– Но ведь мог?

– Точно. Все помолчали.

А что тут, собственно, скажешь?

Отряд растрепан, каждый третий ранен, стрел нет, мечи и сабли иззубрены в край, доспехи в полной негодности.

Про усталость и голод уже и говорить не приходится. Всем, даже самым буйным головам сделалось ясно еще вчера – нового натиска ливонцев они не выдержат, полягут все, разве только горстка кавказцев сможет вырваться из неизбежного «котла», который намерен устроить ставленник Кестлера.

– Нашим в окруженном городке надо бы сказать, что с них закуска и выпивка, – сказал подошедший Шон, плюхаясь рядом с Майей прямо на сырую землю. – Очень скоро воевода с основными силами выйдет на исходную и начнет их всячески спасать.

Эта реплика повисла в тишине.

Ангмарец поднялся, для пущей важности запахнулся в свой неизменный черный плащ, нахлобучил крылатый шлем.

– Властью, данной мне Владыкой Мелькором, папой Сау и русским воеводой Репниным, – начал он, при этом Дрель, когда упомянули Саурона, тихо выругалась, – повелеваю под утро обозначить атаку того берега, дабы вынудить ливонцев развернуться…

– Какими силами, едрена вошь, обозначить? Шон фыркнул и зло потряс кое-как перебинтованной рукой.

– Ты со своими ирландцами и обозначишь, – отрезал ангмарец и добавил, пресекая возможные возражения: – Вместе с горцами. И – цыц, когда старшие говорят.

Поведя глазами и не найдя желающих спорить, продолжил:

– Тем временем, под шумок, лагерь снимется и даст деру по дороге.

– А почему – по дороге? – Дрель не удержалась, хотя сотни раз давала себе зарок не лезть в умные разговоры о тактике и стратегии. – А если – сразу рассыпаться? Их бронированный кулак пронзит пустоту.

– Бронированный кулак, – сквозь зубы ответил назгул, борясь с желанием грязно отругать эльфий-скую принцессу, – сокрушит твою светлую головушку, равно как и наши, если мы начнем «рассыпаться» в незнакомых лесах. Это тебе, Дрель, не Лориен какой-нибудь. Это Ливония, край топей, буреломов и мелких озер. Если прижмут к болоту – крышка. А времени на разведку…

Тут он запнулся и попытался почесать в затылке, тронул шлем, вяло улыбнулся и сорвал его с головы.

– Вообще-то, – протянул ангмарец, – следует немедля отправить верховых искать лазейку.