Поджог по-ирландски   ::   Брэдбери Рэй

На порог упала тень хозяина, и мягкий терпеливый болезненный голос спросил:

- Послушайте, что же вы все-таки тут делаете?

- Ваша светлость, здесь... - начал было Кэйси и осекся, побледнев.

- Мы пришли, - выпалил Мэрфи, - мы пришли... чтобы спалить этот дом!

С минуты его светлость смотрел на мужчину, на снег; рука спокойно лежала на дверной ручке. Он закрыл глаза, подумал, после молчаливой борьбы справился с дергающимися веками обоих глаз, а потом произнес:

- Гм-м, в таком случае, вы уж лучше войдите.

Мужчины ответили, что это было бы здорово, замечательно, то, что надо, и уже двинулись было вперед, когда Кэйси заорал: "Стойте!" А потом обратился к человеку в дверном проеме:

- Мы войдем, когда придем в норму и будем готовы.

- Очень хорошо, - сказал старик. - Я оставлю дверь незапертой, и когда вы решите, что пора, входите. Я буду в библиотеке.

Оставив дверь приоткрытой на полдюйма, старик удалился, А Тимолти воскликнул:

- Когда мы будем готовы? Господи Иисусе, да когда мы будем готовы больше, чем сейчас? Прочь с дороги, Кэйси!

И все они вбежали на крыльцо.

Услышав шум, его светлость обернулся, чтобы взглянуть на них, и они увидели его лицо. Это было мягкое лицо, которое нельзя было назвать недружелюбным; лицо, как у старого гончего пса, видевшего много охот, много убитых лис и столько же удравших, который раньше хорошо бегал, а теперь на старости лет приобрел мягкую, шаркающую походку.

- Джентльмены, вытирайте, пожалуйста, ноги.

- Уже вытерли. - И все аккуратно стряхнули с туфель снег и грязь.

- Сюда, - сказал его светлость, отступая в сторону. Его прозрачные бледные глаза тонули в морщинках и складках слишком много лет он пил бренди - щеки яркие, как вишневое вино.

- Я принесу всем выпить, и мы посмотрим, что можно сделать с этим вашим... как вы выразились... поджогом усадьбы.

- Вы - само благоразумие, - восхищался Тимолти, следуя за лордом Килготтеном в библиотеку, где хозяин всем налил виски.

- Джентльмены, - старческие кости утонули в глубоком кресле с подголовником, - джентльмены, выпьем.

- Мы не будем, - сказал Кэйси.

- Не будем? - задохнулись все вокруг, сжимая в руках бокалы.

- Мы совершаем здравый поступок и должны быть в здравом уме, - сказал Кэйси, стараясь не встречаться с ними взглядом.

- Кого мы слушаем? - спросил Риордан. - Его светлость или Кэйси? - В ответ все поставили пустые бокалы на стол и начали кашлять и задыхаться. Лица их налились красным, что, безусловно являлось свидетельством мужества. Они повернулись к Кэйси, и разница стала еще заметней. Кэйси залпом выпил вино, чтобы не отставать от товарищей.

Старик между тем потягивал виски, и что-то простое и спокойное в его манере пить словно отшвырнуло их дублинскую бухту и захлестнуло волнами. Они барахтались, пока Кэйси не спросил:

- Ваша светлость, вы слышали что-нибудь о Горе-Злосчастье? Я имею в виду не Кайзеровскую войну на море, а наше собственное великое Горе-Злосчастье и Мятеж, который захватил даже наш город, наш трактир, а теперь вот и особняк.

- Множество тревожащих обстоятельств доказывают, что сейчас неблагополучные времена, - сказал его светлость. - Я хочу сказать, что чему быть, того не миновать. Я знаю всех вас. Вы на меня работали. Я думаю, что достаточно вам заплатил.

- В этом нет сомнения, ваша светлость. - Кэйси выступил вперед. - Но старым порядкам приходит конец, и мы уже слышали о том, как старые дома под Тарой и крупные поместья под Килламандрой пылают во имя независимости.

- Чьей независимости? - спросил старик, смягчившись. Моей? Во имя освобождения от обязанностей по домашнему хозяйству? Ведь мы с женой носимся по этому дому с быстротой воды в унитазе. Или... впрочем, продолжайте.