Полет валькирий   ::   Марышев Владимир

И тут же тончайшие волокна времени вновь слились воедино. Хид, перевернувшись в воздухе, рухнул на землю и остался лежать. Родриго перевел дыхание и нагнулся. Осторожно потряс Хида за плечо. Тот дернулся всем телом и застонал.

— Доктора, — скомандовал Родриго. — Где доктор?! — уже заорал он, видя, что потрясенные десантники не двигаются с места.

— Успокойтесь, Кармона. — Горак подошел, как всегда, бесшумно. — Я уже здесь. — Он присел, ощупал Хида, затем обследовал его диагностом.

— Ему повезло, — сообщил Горак, поднимаясь. — Наткнуться на Родриго и ничего не сломать — воистину редкое везение! — Он посерьезнел. — А вообще-то, ребята, дело дрянь. Хорошо еще, если это у него нервный срыв. Какой-то чрезвычайно сильный стресс. Но если необратимое изменение психики, тогда… — Он помрачнел еще больше, словно вдумавшись как следует в смысл собственных слов. — Отнесите его ко мне в изолятор.

Горак повернулся и быстро зашагал к Базе. Но доставить Хида в медотсек оказалось совсем непростым делом. Кто бы мог подумать, что в этом распластанном на траве обмякшем теле все еще таится дикая энергия? Первым ударом он уложил некстати оказавшегося рядом вечного неудачника Ренато Джентари, вторым «достал» здоровяка Йожефа Добаи, и лишь затем его удалось сбить с ног. Прижатый к земле, Хид неистовствовал. Он выгибался дугой, пытаясь освободиться от мощных захватов, и страшно хрипел, закатив глаза. Но силы были неравны. Для верности Хида спеленали охотничьей сетью, потом два десантника взвалили его на плечи и понесли на Базу.

— Берсеркер чертов, — проворчал Йожеф, потирая ушибленный бок. — Его что там, наркотиками накачали? Я слышал, есть такая дрянь, уколешься — и потом можешь целых полчаса всех на своем пути в штабеля укладывать. Нам бы тоже иногда не помешало!

— Отставить, — негромко, но убедительно произнес Родриго. — Продолжайте заниматься! — Он повернулся и последовал за удаляющимися «санитарами».

Настроение было испорчено. «Вот не повезло, — думал Родриго, раздраженно сбивая носком ботинка пунцовые головки местных „одуванчиков“. — Пропал день. Глупо пропал, глупее не придумаешь. Что случилось с Хидом? Какая лесная нечисть довела его до такого состояния? Я, по правде говоря, не испытывал к нему особых симпатий, но нервы у него были что надо. У меня еще, случалось, пошаливали, а у Хида — никогда. Очень исполнительный десантник. Пожалуй, как раз эта исполнительность и вызвала у меня неприязнь к нему. Он был постоянно готов выполнить любой приказ. ЛЮБОЙ! Ренато, к примеру, мог, совсем по-детски округлив глаза, удивиться очередной команде, которую он считал — как бы это выразиться? — странной. Но чтобы Хид… Вот и сидела во мне занозой мыслишка, что он просто-напросто карьерист, умело скрывающий не предназначенные на показ естественные человеческие чувства. Выслуживался. Хотя какую карьеру он тут мог сделать? Занять мое место? Невелика должность. — Родриго усмехнулся. — Ну ладно. В конце концов Хид нашелся. Могло быть хуже. Впрочем, медицина еще не сказала последнего слова. Что совсем скверно, так это полная неопределенность перед завтрашним рейдом. Сегодня была всего лишь репетиция, и уже один, пусть даже временно, выбыл из строя. А завтра? Скольких мы недосчитаемся? Нет, спешить с проведением рейда именно сейчас — это смахивает на авантюру. Но попробуй переубеди Эрикссона! Узнав об исчезновении Хида, он только отрезал. „Ищите лучше, я не могу отменять запланированную операцию из-за вашего головотяпства!“ Боевой у нас командир, ничего не скажешь. Задумал наступать — умри, но выполни. А на кого наступать? Если враг — это лес, то готов поклясться, что он держит в запасе еще немало сюрпризов.