Помутнение   ::   Дик Филип Кинред

---------------------------------------------

Филип Кинред Дик

Помутнение

Глава 1

Жил на свете парень, который целыми днями вытряхивал из волос букашек. Терпя от них неслыханные мучения, он простоял как-то раз восемь часов под горячим душем — и все равно букашки оставались в волосах и вообще на всем теле. Через месяц букашки завелись в легких.

Будучи не в силах ничего другого делать и ни о чем другом думать, он начал исследования жизненного цикла букашек и с помощью энциклопедии попытался определить, какой конкретно тип букашек его одолевает. К этому времени они заполнили весь дом. Он проработал массу литературы и наконец решил, что имеет дело с тлей. И с тех пор не сомневался в своем выводе, несмотря на утверждения знакомых: мол, тля не кусает людей…

Бесконечные укусы превратили его жизнь в пытку. В магазине 7-11, одной из точек бакалейно-гастрономической сети, раскинутой почти по всей Калифорнии, он купил аэрозоли «Рейд» и «Черный флаг» и «Двор на замке». Сперва опрыскал дом, затем себя. «Двор на замке» подействовал лучше всего. В процессе теоретических поисков он выделил три стадии развития букашек. Во-первых, они были специально, с целью заражения занесены к нему теми, кого он называл «людьми-носителями». Последние не осознавали своей роли в распространении букашек. На этой стадии букашки не обладали челюстями, или мандибулами (он познакомился с этим словом в результате многонедельных академических изысканий — весьма необычное занятие для парня, работавшего в мастерской «Тормоза и покрышки» на смене тормозных колодок). Люди-носители, таким образом, не испытывали неприятных ощущений. У него появилась привычка сидеть в углу своей гостиной и с улыбкой наблюдать за входящими людьми-носителями, кишащими тлей в данной «некусательной» стадии.

— Ты чего скалишься, Джерри? — спрашивали они. А он просто улыбался. На следующей стадии букашки отращивали крылья. Во всяком случае, появлялись какие-то функциональные отростки, позволяющие им роиться. Джерри старался не вдыхать их.

Больше всего ему было жаль собаку, потому что букашки наверняка уже завелись у нее в легких. Очевидно, она тоже терпела адские мучения. Иногда он брал собаку под душ, стараясь отмыть и ее. Но душ не приносил облегчения. У Джерри сердце разрывалось от мук животного. Может быть, это было самое тяжелое — страдания бессловесной твари.

— Какого черта ты торчишь под душем с проклятой собакой? — спросил однажды его приятель Чарлз Фрек.

— Я должен извести тлей, — сказал Джерри, втирая в шерсть пса детский крем и тальк, По всему дому валялись баллончики аэрозолей, бутылки талька и банки крема.

— Я не вижу никаких тлей, — заметил Чарлз. — Что такое тля? — В конце концов она тебя прикончит, — мрачно буркнул Джерри, — Вот что такое тля. Ее полно в моих волосах, и на коже, и в легких. Боль невыносимая-мне, наверное, придется лечь в больницу.

— Как же это я их не вижу? Джерри отпустил собаку, закутанную в полотенце, и встал на колени перед ворсистым ковриком.

— Сейчас покажу, — пообещал он. Коврик кишел тлей; они повсюду скакали и прыгали — вверх-вниз, вверхвниз, одни повыше, другие пониже. Джерри искал самую крупную особь, так как его гости почему-то с трудом могли их рассмотреть.Принеси мне бутылку или банку. Там, под раковиной. Потом я отволоку ее доктору, чтобы он взял их на анализ.

Чарлз Фрек принес банку из-под майонеза. Джерри продолжал поиски, и наконец ему попалась тля, подпрыгивающая по крайней мере на четыре фута, длиной в дюйм.

Он поймал ее, бережно опустил в банку, завернул крышку и торжествующе спросил:

— Видишь?! — У-У-У, — протянул Чарлз Фрек, широко раскрыв глаза. — Ну, здоровая…

— Помоги мне отловить еще, — попросил Джерри.