Посредники   ::   Ломер Кит

Кстати, мое личное мнение таково: эта группа тюленей — отверженные того общества, которое может существовать на этой планете, уж не знаю, на земле или в пучине морской.

Ретиф встал с воображаемого стула, вышел из воображаемой канцелярии через воображаемую дверь и направился не спеша вниз по скалисто-каменистой поверхности острова к одному мокрому, который отполз немного в сторону от остальных своих собратьев.

— Батюшки, Ретиф! Позвольте мне уберечь вас от невольной попытки грубейшим образом переступить через протокол! — крикнул Маньян, спеша перехватить Ретифа. — Я видел, как вы разговаривали с господином послом относительно установления дружеского контакта с кучкой тех несчастных отверженных. Его превосходительство решили, что эти существа… — Маньян торопливо указал рукой на мокрых у кромки воды, — являются либо умственно отсталыми, либо преступниками, отчужденными от мокринского общества и сосланными сюда, подальше от цивилизации, умирать в одиночестве и забвении. Очевидно, поэтому, что любой контакт с ними окажет вредное, а может быть и пагубное воздействие прежде всего на самого контактера. Печальная перспектива, но что делать?.. Как только Его Превосходительство господин посол Фуллтроттл изволили метко указать на происхождение этих несчастных, стало видно каждому, насколько глубоко зашла их деградация. Ну вот посмотрите хотя бы на этого субъекта… — Маньян указал на того самого тюленя, который отполз на некоторое расстояние от группы. — Согласитесь, ведь каждый взглянувший на него сразу же увидит, что этот бедняга болен какой-то отвратительной болезнью, которая развивается в его организме уже в последней и самой мерзкой стадии! Заметили поражения и повреждения на его теле? Смотрите, пустулярные бубоны, которые уже готовы прорваться! Фу-у!

Ретиф посмотрел на грузное существо, распластавшееся на камнях, будто огромный кусок масляно-черного, покрытого кожурой желе. Лоснящееся тело в некоторых местах раздувалось каким-то вытянутыми, огромные опухолями. Любопытен был крохотный хвостик на одном конце жирного тела.

Вдруг Маньян ни с того ни с сего сильно пнул мокрого носком ботинка.

— Эй ты, грязнуля больная! Давай, ползи подыхать в воду! Или что, не хочешь?

— Боюсь, что не хочу, приятель, — раздался вдруг около землян какой-то влажный голос. — И давай-ка лучше разберем твой пинок. Вы что же, высушенные чужаки, совсем не имеете никакого уважения к молодости и красоте, я уж не говорю о чинах и аристократическом достоинстве?!

Маньян отскочил и так дернул своей ногой, будто хотел показать, что не имеет к ней никакого отношения.

— Боже мой, — прошептал он изумленно, — мне только что показалось, Ретиф, что эта бесформенная масса протоплазмы вдруг заговорила с нами… то есть с вами… тоном настоящего недовольства и упрека!..

— С мной? Но ведь, кажется, это именно вы пнули его, мягко возразил Ретиф.

— Что вы говорите?! Пнул! Разве я могу кого-нибудь пнуть? Дружеский тычок, не более.

— Я слышал у полковника Бетерпарта ничего не получилось, когда он пытался установить контакт с этими существами, — заметил Ретиф.

— Да уж. Теперь мы видим, что виновата не якобы неспособность этих существ к диалогу, а сам полковник.

— Если вы, ребята, говорите о тех коротких смешных подштанниках под фуражкой, которые пытались вытрясти из меня секреты нашей обороны и вооружений — опять раздался голос, который исходил, — теперь в этом уже не было никакого сомнения, — оттуда, тле на камнях лежал тюлень, — то я вам официально заявляю: естественно, я замкнулся в себе. Я не имею привычки разглашать военные секреты моей планеты первому встречному шумливому клоуну.