Присаживайтесь, джентльмены!   ::   Хайнлайн Роберт Энсон

---------------------------------------------

Роберт Хайнлайн

Присаживайтесь, джентльмены!



В колонизации Луны участвовали как люди, подверженные клаустрофобии, так и люди, подверженные агорафобии. Хотя лучше было бы назвать их любителями открытого пространства и любителями закрытого пространства, потому что отправляющимся в космос людям лучше не иметь никаких фобий, то есть страхов. Если человека может напугать что-либо, находящееся на планете, внутри нее, либо в пустых пространствах вокруг планет, ему лучше оставаться на матушке-земле. Тот, кто хочет зарабатывать на жизнь вдали от Земли, должен сознательно идти на то, чтобы его заперли в тесном космическом корабле, должен знать, что корабль может стать его гробом, и тем не менее не страшиться открытых пространств космоса. Космонавты – люди, которые [работают] в космосе; пилоты, механики, астронавигаторы и другие – это те, кому нравится иметь вокруг себя несколько миллионов миль пустоты.

С другой стороны, колонисты должны уютно чувствовать себя и внутри планеты, где они, словно кроты, роют свои норы.

Во второй раз оказавшись в Луна-Сити, я направился в обсерваторию Ричардсона, чтобы посмотреть на телескоп и раскопать какую-нибудь историю, публикация которой покрыла бы мои расходы на отпуск. Я гордо продемонстрировал удостоверение гильдии журналистов, наговорил кучу комплиментов, и в результате местный казначей согласился побыть моим гидом. Мы пошли по северному туннелю, который прокладывали к предполагаемому месту установки короноскопа.

Путешествие оказалось скучным – мы ехали на скутере по ничем не примечательному туннелю, останавливались у герметических дверей, проходили сквозь шлюзы, садились на другой скутер, и все начиналось заново. Мистер Ноулз разбавлял тишину хвалебными отзывами по поводу строительства.

– Все это временно, – объяснял он. – Когда мы пророем второй туннель, мы соединим все напрямик, уберем шлюзы, в этом туннеле установим движущуюся дорожку, идущую на север, в другом – дорожку, идущую на юг, и все путешествие будет занимать менее трех минут. Все будет как в Луна-Сити – или на Манхэттене.

– Почему бы не убрать шлюзы сейчас? – поинтересовался я, когда мы проходили через очередной из них – кажется, уже седьмой по счету. – Ведь давление по обе стороны одинаковое.

Ноулз как-то странно взглянул на меня.

– У этой планеты есть одна особенность – надеюсь, вы не станете использовать этот факт для того, чтобы сочинить сенсационную статью?

– Слушайте, – с раздражением ответил я. – Я надежен настолько же, насколько надежен любой писака, но если в этом проекте что-то не так, лучше прямо повернуть назад и забыть о нем раз и навсегда. Цензуру я не люблю.

– Полегче, Джек, – мягко сказал он, в первый раз назвав меня по имени, что я сразу отметил, но тем не менее проигнорировал. – Никто не собирается подвергать цензуре то, что ты напишешь. Мы рады сотрудничать с журналистами, но Луна и так уже пользуется весьма дурной славой, которой она не заслуживает.

Я молчал.

– В любой инженерной работе заложен определенный риск, – настойчиво продолжал он, – и есть свои преимущества. Наши люди не болеют малярией, и им не надо пристально смотреть себе под ноги, чтобы не наступить на гремучую змею. Я покажу тебе цифры, доказывающие, что с учетом всех факторов гораздо безопаснее быть кессонщиком на Луне, чем перебирающим бумажки клерком где-нибудь в Де-Мойне. Например, на Луне люди крайне редко ломают себе кости, поскольку здесь очень низкая гравитация – в то время как в Де-Мойне клерк рискует всякий раз, когда залезает в ванну и вылезает из нее.

– Ну, хорошо, – прервал его я, – место здесь безопасное. Так в чем же секрет?

– Место [действительно] безопасное.