Мегрэ   ::   Сименон Жорж

Он топнул ногой.

— Ручаюсь, меня вот-вот арестуют.

Г-жа Мегрэ с кастрюлей в руках — она заливала кофе кипятком — круто повернулась.

— Что ты несешь?

Мегрэ, продолжая курить, слегка раздвинул вышитый красным ворот ночной рубашки.

— Итак, ты сидел в засаде напротив «Флории»…

— Нет, я вошел туда, — возразил Филипп, продолжая стоять. — В глубине кабаре есть маленький кабинетик, где Пепито поставил себе койку. Там он обычно спал после закрытия.

По дороге проехала двуколка. Стенные часы стояли.

Мегрэ взглянул на свои ручные, висевшие на гвоздике над камельком. Было половина пятого. В хлевах начиналась дойка. В Орлеан, на рынок, потянулись телеги.

На шоссе перед домом все еще ожидало такси.

— Я перемудрил, — признался Филипп. — На прошлой неделе шеф наорал на меня и сказал…

Он покраснел, осекся, поискал, на что бы перевести взгляд.

— Что он сказал?

— Уж не помню.

— А я и так знаю. Раз это Амадье, он должен был произнести что-нибудь вроде: «Вы — фантазер, милейший, фантазер, как и ваш дядя».

Филипп не сказал ни да, ни нет.

— Словом, я перемудрил, — поспешно продолжал он. — Когда, к половине второго, клиенты разошлись, я спрятался в туалете. Я подумал, что если Пепито что-нибудь пронюхал, он, вероятно, попытается убрать свой товар. И знаете, что из этого получилось?

Мегрэ с еще более серьезным видом медленно покачал головой.

— Пепито был один. Уж в этом-то я уверен. Так вот, неожиданно грохнул выстрел. У меня ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что произошло; еще несколько секунд на то, чтобы добежать до зала. Ночью он мне показался огромным. Горел один-единственный плафон. Пепито лежал между двумя рядами столиков. Падая, он опрокинул соседние стулья. Он был мертв.

Мегрэ поднялся и щедро плеснул себе водки, хотя жена и сделала ему знак — не пей лишнего.

— Это все?

Филипп метался по комнате. Обычно он был не из разговорчивых, но сейчас так и сыпал слова сухим и злым голосом.

— Нет, не все. Вот тут-то я и свалял дурака. Я перетрусил. Потерял всякую способность думать. Пустой зал выглядел зловеще, утопал, казалось, в серых сумерках.

На полу и столиках валялся серпантин. Пепито лежал в странной позе, на боку, прижав руку к ране, и словно смотрел на меня. Что было дальше? Я выхватил револьвер и заговорил. Что-то прокричал, и собственный голос перепугал меня еще больше. По всем углам, словно драпировки, висела тьма, и мне казалось, она шевелится. Я сделал над собой усилие. Пошел осматривать заведение. Неожиданно распахнул какую-то дверь, сорвав бархатную портьеру. За ней обнаружил распределительный щит. Хотел врубить свет, защелкал наугад выключателями и окончательно потерял голову. Тут включился красный прожектор. По всем углам загудели вентиляторы. «Есть тут кто?» — снова заорал я.

Филипп прикусил губу. Тетка смотрела на него в таком же волнении, в каком пребывал племянник. Сын ее сестры, он родился в Эльзасе и устроился на набережную Орфевр с помощью Мегрэ. «Я предпочла бы видеть мальчика на административной службе», — признавалась мать Филиппа.

Он задыхался.

— Не сердитесь, дядя. Сам не знаю, как все получилось. Вспоминаю — и то с трудом. На всякий случай я осмотрелся: мне почудилось какое-то шевеление. И тут же ринулся вперед, затем остановился. Мне показалось, будто я слышу шаги, шепот. Но вокруг все было пусто. Я никогда не предполагал, что зал так велик и в нем можно наткнуться на столько препятствий. В конце концов я очутился в кабинетике Пепито. На столе валялся пистолет. Я машинально схватил его. Ствол был еще горячий. Я вытащил обойму и убедился, что одного патрона не хватает.

— Идиот! — буркнул Мегрэ.

В чашках дымился кофе, а г-жа Мегрэ стояла с сахарницей в руке, не сознавая, что делает.