Путь Кланов   ::   Торстон Роберт

Где они теперь? Иных, конечно, уже нет в живых.

Для Клана жизнь индивидуума отнюдь не священна. Это на Терре и на планетах Внутренней Сферы она почиталась как нечто исключительное. Командир узнал об этом из книг. Клан без колебания жертвовал людьми, если это служило на благо обществу. Для Клана важно другое: кто победил – твой боевой робот или БМР противника. Только это имеет значение.

Но если бы пришло известие, что Марта погибла, неужели он не ощутил бы горечи потери? Ощутил бы и стал бы горевать, пусть это и не правильно для человека Клана.

Он, командир, выжил. И это было главное для него. А для Клана – все равно. Клан равно гордится и живыми воинами и павшими. Клан силен мужеством своих воинов. И он, командир, сумел принять свой Клан таким, каков он есть. Более того, он сумел полюбить свой Клан. На это ушло немало времени. А началось все с того дня, когда он вместе с другими вышел из шаттла и впервые ступил на холодную землю Железной Твердыни – одной из планет Клана Кречета, где располагались учебно-тренировочные лагеря.

На широкую каменистую, голую, как череп, равнину там и тут садились шаттлы. Из каждого на посадочное поле спускались группы новичков-сибов. На поле новички сбивались в кучки, боязливо поглядывая на офицеров – будущих своих наставников. От одного только их вида каждого новобранца охватывала необъяснимая оторопь. Офицеры стояли группами по нескольку человек и о чем-то оживленно беседовали. Иногда до сибов доносились отрывистые реплики и взрывы хриплого хохота. Прибывшее пополнение, казалось, их ничуть не интересовало. Выглядели офицеры-инструкторы довольно странно. В облике и мужчин и женщин было что-то общее. Эйден на мгновение даже засомневался: а люди ли перед ним? Их разговор друг с другом то и дело сопровождался тычками и угрожающими жестами – это не вязалось с представлением о дружеском общении. Эйдену они напоминали скорее хищных ястребов, помещенных в одну клетку: каждый готов к кровавому, не на жизнь, а на смерть поединку, если сосед посягнет на его территорию.

Несмотря на холод и пронизывающий ветер, который пассажиры шаттла ощутили, едва открылся входной люк, офицеры-инструкторы были очень легко одеты. Эйден и его товарищи по сиб-группе кутались в толстые меховые куртки и поглубже натягивали на уши меховые ушанки, одновременно притопывая, чтобы согреться, хотя и были обуты в утепленные, с толстой подошвой ботинки.

На инструкторах же – одни лишь тренировочные костюмы, зияющие дырами, с коротко обрезанными штанинами, оставляющими колени обнаженными, да легкие шнурованные сапоги на босу ногу. Рукава костюмов тоже были укорочены по локоть. Поверх тренировочных костюмов на плечи кое-кто из офицеров небрежно накинул меховую куртку – единственная дань местным климатическим условиям.

На груди и на рукавах многих виднелись разнообразные планки и нашивки, указывавшие на ранг и на вид войск, к которому принадлежал тот или иной офицер, а также говорившие о его заслугах в минувших сражениях. У нескольких офицеров на руках были толстые рукавицы вроде тех, что используют при соколиной охоте.

Это напомнило Эйдену тот день, когда он впервые спустил с рукавицы в небо своего любимца, сапсана по имени Забияка. Подойдя к краю обрыва, где мыс обрывался в море, Эйден подбросил птицу в воздух – лети! – и сам на миг переполнился чувством свободы, столь важным для сокола, который почти все свое время проводит на насесте или на рукавице. Клан, к которому принадлежал Эйден, назывался Кланом Кречета. Именно здесь было возрождено древнее искусство, и соколиная охота стала излюбленным занятием любого человека Клана.

Целое утро ждал тогда Эйден возвращения Забияки. И конечно же сапсан вернулся.